Андерс Фомсгорд - Вирусы. Откуда они берутся, как передаются людям и что может защитить от них [litres]

Коронавирус размножается в дыхательных путях и провоцирует развитие тяжелого воспаления легких.

К несчастью, появление инфекции произошло одновременно со вспышкой птичьего гриппа H5N1, также в Гонконге. В Дании же вовсю бушевал сезонный грипп. В один прекрасный день зимой 2001/2002 года мне позвонили из столичного аэропорта Каструп. Там только что приземлился «Боинг-747» из Гонконга с очень больным пассажиром на борту, мужчина сильно кашлял, у него заподозрили вирус. Его собирались отвезти в Королевскую больницу. Вопрос был такой – что им делать? Господи, «Боинг-747» [25] Данный самолет вмещает более 650 пассажиров. ! Большая часть сотрудников нашей лаборатории, в том числе и я, собирались вылетать на конференцию в Канаду. Слава богу, подальше от Китая и Гонконга, подумал я.

– Как можно быстрее везите нам образцы мокроты или носовой слизи! – сказал я и бросил взгляд на часы. Попробуем сделать быстрый и точный диагностический тест на коронавирус. Я позвонил своему голландскому другу и коллеге, у которого в отделении как раз лежал пациент с этим заболеванием, и поинтересовался, есть ли у него расшифровка последовательности генов. Он тут же переслал мне на электронную почту отрезок последовательности РНК коронавируса ТОРС, с которым нам предстояло работать. Наконец привезли образцы слизи. В отсутствие диагностического теста на этот патоген мы проверили пробу на все респираторные вирусы, какие только могли, набралось штук 25, не меньше. Мы пытались найти иное объяснение симптомам больного пассажира. Наконец я с чувством выполненного долга мог позвонить в Королевскую больницу, где уже изолировали пациента. Тем временем несколько сотен пассажиров злополучного самолета послушно диктовали свои фамилии, номера телефонов и конечные пункты назначения. Я позвонил профессору, заведующему отделением инфекционной медицины Королевской больницы.

– У меня есть одна хорошая и одна плохая новость, – заявил я. – Хорошая состоит в том, что у вашего пациента нет коронавирусной инфекции. А плохая – в том, что у него грипп А.

В тот момент ВОЗ очень боялась распространения птичьего гриппа из Гонконга. Больной мужчина хоть и не был инфицирован H5N1, но вызвал сезонную эпидемию гриппа А в Дании в том году. Мы наладили диагностику коронавируса ТОРС в рекордные сроки и отправились на конференцию в Канаду. Государственная ревизионная служба (которая осуществляет финансово-экономический и моральный надзор за государственными учреждениями, в том числе и за Институтом сывороток) поначалу не поверила, что мы первыми в Северной Европе научились диагностировать новый вирус. Но даже чиновники признали этот факт, ознакомившись с нашими лабораторными журналами. А я тем временем испытал настоящий шок, когда одним из вечеров, сидя перед телевизором с бутылочкой канадского пива в руках, узнал новость о том, что вспышка ТОРС помимо Китая поразила еще одну страну – Канаду. И мы поспешили вернуться в Данию. Как ни странно, вспышка угасла так же внезапно, как и началась, и с тех пор возбудителя не видно и не слышно (по крайней мере пока).

В сентябре 2012 года власти Саудовской Аравии сообщили о нескольких случаях другой экзотической, тяжело протекающей и смертельно опасной пневмонии. Заболевание назвали Ближневосточным респираторным синдромом (БВРС, англ . MERS, Middle East Respiratory Syndrome). На этот раз ученым потребовалось всего две недели, чтобы обнаружить этот невиданный вирус, и все благодаря стараниям одного усердного врача, доктора Заки. Это тоже был коронавирус – коронавирус БВРС, или БВРС-КоВ (MERS-CoV).

Новый тип пневмонии распространился по всему Аравийскому полуострову. Нулевым пациентом (у которого зафиксирован первый случай нового заболевания) оказался мужчина, в апреле 2012 года госпитализированный в одну из частных больниц Саудовской Аравии с тяжелой пневмонией и почечной недостаточностью. Он умер спустя 11 дней. Его лечащий врач, доктор Заки, по собственной инициативе продолжил исследовать причину летального исхода даже после того, как больница закрыла дело. Нидерландские ученые из Университета имени Эразма Роттердамского, с которыми связался медик, помогли ему идентифицировать вирус. Доктор Заки публично заявил о вирусе, поэтому его уволили, а все материалы дела уничтожили. Пациент заразился вирусом от дромадера. Из одиннадцати заболевших в апреле 2012 года в больнице города Зарга в Иордании восемь являлись медицинскими сотрудниками, которые имели дело с первыми пациентами, инфицированными коронавирусом БВРС. Дромадеры, одногорбые верблюды – африканские стадные парнокопытные, их содержат в качестве домашних животных, а также в Северной Африке и на Аравийском полуострове нередко устраивают бега с их участием и часто перевозят с места на место. В отличие от одногорбых верблюдов двугорбые верблюды живут в Азии и не являются носителями этого патогена. А вот дромадеры часто бывают инфицированы, вирус циркулирует в их популяции по всему континенту. Вообще-то изначально их заразили летучие мыши. У самих верблюдов инфицирование вызывает лишь легкую простуду и насморк. У дромадеров, как правило, не вырабатывается иммунитет слизистых оболочек верхних дыхательных путей, поэтому они заражаются снова и снова и, соответственно, часто являются переносчиками возбудителя. У людей, заразившихся БВРС от верблюдов, вирус чаще всего проникает в нижние дыхательные пути, то есть глубоко в легкие, провоцируя тяжелую пневмонию, но становится не таким заразным. Тем не менее больной человек способен заразить окружающих через бронхиальный секрет, отделяющийся при глубоком кашле. Наибольшей опасности подвержены члены семьи заболевшего и медицинский персонал, особенно во время процедуры установки в трахею трубки для проведения респираторной терапии.

У людей, заразившихся Ближневосточным респираторным синдромом от верблюдов, вирус может провоцировать тяжелую пневмонию, но становится не таким заразным.

На данный момент зарегистрировано более 2200 случаев БВРС в 27 странах мира и 790 летальных исходов (отчет ВОЗ 2018 года). Крупнейшая вспышка произошла в Джидде в 2014 году и в Корее в 2015 году. Тогда вирусом заразилось несколько сотен человек. Она началась с туристов, вернувшихся с Аравийского полуострова. В Южной Корее цепочка заражений удлинилась из-за большого количества ипохондриков. Пациенты с БВРС, кашляющие корейцы, направлялись в поликлинику, и если их не удовлетворяли полученные там услуги или информация, они шли в другое или даже несколько других медицинских учреждений, пока не получали удовлетворяющую их консультацию. Таким образом всего несколько случаев переросли в крупную вспышку болезни. И хотя вирус, сидящий глубоко в легких, не обладает высокой степенью контагиозности, новое заболевание оказалось настолько опасным – высокая смертность (около 35 %), отсутствие специфического лечения и вакцины, – что пациентов приходилось изолировать, а также отслеживать и обследовать лиц, вступавших с ними в контакт. В Европе было зафиксировано несколько случаев БВРС в связи с «медицинским туризмом». Инфицированные люди проделывали путь из Африки или с Аравийского полуострова в Англию или Германию в надежде получить более качественное лечение, чем дома. Стоит отметить, что данный феномен с учетом огромного количества всевозможных экзотических заболеваний представляет собой серьезную проблему. В одной только Германии на экзотические заболевания ежедневно обследуется в среднем 28 медицинских туристов, и цифра эта продолжает расти.