Кирилл Привалов - Яды: полная история: от мышьяка до «Новичка»

Лишь императорам преподносили редкий цезарский гриб. Если кто-то, найдя его, оставлял гриб себе, то мог лишиться жизни – вне зависимости, гражданин он или раб. Цезарские грибы для рациона цезарей – простите за тавтологию – тушили, жарили, мариновали, но самым изысканным яством считался салат из молодых грибов в сыром виде. Единственный гурманский недостаток – императора грибов можно легко спутать с его плебейской сестрой-поганкой. А ведь взрослому человеку с лихвой хватит одного грибочка бледной поганки, причем при варке-жарке ее ядовитые свойства отнюдь не теряются.

Заметки на полях

Самые распространенные и тяжелые случаи грибного отравления связаны в нашей стране с бледной поганкой (Amanita phalloides), гриба из семейства мухоморов. Она, распространенная в умеренном поясе Европы, Азии и Северной Америки и прозванная еще «зеленым мухомором», отличается особой коварностью, которая по большинству внешних признаков делает ее похожей на съедобные виды грибов. У нее приятный, поистине «грибной», запах. Те счастливцы, которые выжили после того, как попробовали бледную поганку, уверяют, что у нее хорош и вкус. Однако гурманствовать с этим грибом лучше не стоит. Девяносто процентов людей, вкусивших его, погибли.

Признаки интоксикации бледной поганкой весьма замедленны. Из-за того, что человек долгое время – от шести часов до двух суток – не замечает признаков отравления, он и не беспокоится об этом. Видимые проявления интоксикации могут появиться только через 6–48 часов, а к тому моменту организму человека нанесён уже непоправимый урон. Начинается сильная острая боль в животе с диареей – часто с кровью – и с не поддающейся укрощению рвотой. Пострадавшего мучат неутолимая жажда и ломота во всем теле. Это потому, что яд уже тихо поразил слизистую оболочку тонкого кишечника. Следующую стадию отравления, которая начинается приблизительно на третий или четвертый день, неспроста называют «периодом мнимого благополучия». Наступает время облегчения, больной чувствует себя намного лучше и начинает верить, что самое страшное для него уже позади… Он и не подозревает, что коварный гриб уже разрушил ему за дни «перемирия» печень и почки. Дальше – только смерть. При отравлении «зелёным мухомором» уже бесполезно начинать лечение, если после употребления этого гриба прошло 2–3 суток.

Первые физические признаки отравления цезарским грибом наступают от нескольких часов до двух дней с момента принятия пищи. Возникают боль в животе, тошнота, рвота, понос, жажда, синюшность конечностей и желтушность глаз и кожи. Человек до последнего дыхания мечется между полным облегчением и потерей сознания, затем – обязательные кома и смерть. О спасительной трансплантации печени в Древнем Риме, естественно, и не догадывались.

Вот как описывает эту историю Публий Корнелий Тацит, один из самых известных писателей античности, в своих «Анналах».

Когда слуги, на которых Агриппина могла положиться, были подготовлены к преступлению, она задумалась, какой яд ей избрать. Если его действие будет внезапным и быстрым, то преступление может быть раскрыто. Если же будет избран медленно действующий яд, то Клавдий на пороге смерти сумеет понять, что он жертва коварства Агриппины. Ей требовалось найти нечто такое, от чего окончательно и моментально помутился бы разум Клавдия. И Агриппина, первая женщина, получившая титул Августы (что означает: «священная», «царственная») во время правления мужа, сумела приготовить дорогому супругу поистине адскую отраву.

Подал блюдо принцепсу евнух Галот, в чьи обязанности входило отведывать предназначенные для Клавдия кушанья. (Но на этот раз Галот перед уже пьяным императором лишь имитировал, что он дегустирует грибы.) Это был изысканный грибной деликатес: салат из молодых грибов, точнее – из поганок. Клавдий жадно накинулся на яство, но, как всегда, выпивший много вина, отнюдь не заторопился умирать. У него к тому же начался понос, который принес принцепсу видимое облегчение. Чтобы избавиться от тяжелых ощущений, император потребовал рвотное перо. Обычно к этой уловке с павлиньим оперением знатные римляне прибегали, чтобы подольше посидеть – точнее: полежать на триклинии (каменном ложе) – на пиру и суметь попробовать большее число деликатесов, но тут Клавдию было не до дегустаций. Он понял, что причиной его недомогания явился яд, и захотел поскорее от него избавиться. И тогда придворный врач грек Ксенофонт, подкупленный Агриппиной, принес павлинье перо, обмазанное…тем же ядом! Заговор удался со второй попытки.

Кесарей причисляли после смерти к сонму богов. Как пишет летописец Дион Кассий в «Римской истории», когда после смерти Клавдия сенат – по традиции – дружно обожествил его, Нерон, выступавший на церемонии в форуме преемник, не скрывал своей радости и цинично пошутил. Дескать, поев грибов, Клавдий присоединился к сонму небожителей. Выходит, грибы – «пища богов». Это выражение живо и по сей день, и – по отношению не только к грибам…

Отравления в Риме эпохи принципата – ранней Империи – стали одним из самых распространенных видов преступлений. Количество «ядовитых» убийств выросло до такой степени, что даже была создана специальная коллегия – компания, говоря современным языком, – дегустаторов пищи. Ее члены за определенную мзду предоставляли свои услуги – то есть пробовали еду – любому, у кого были поводы опасаться за собственную жизнь. Тогда-то и появился дошедший до нашего времени обычай чокаться за столом: чтобы вино из одного кубка или бокала выплескивалось в другой. Считалось, что замысливший отравление вином рисковать не решится и не захочет умереть от собственного яда.

O tempora! O mores! У каждого времени, как известно, свои герои. Нарицательным персонажем эпохи Юлиев-Клавдиев стала Локуста. Эта галльская колдунья давно обосновалась в Риме и успешно торговала ядами. В клиентах отбоя не было. Была среди них и Агриппина. Поговаривали, что она когда-то привлекла Локусту к устранению консула Гая Салюстия Пассиена Криспа, одного из ее мужей. Утверждали и другое: будто именно Локуста продумала до деталей и сценарий отравления бледными поганками Клавдия. «Отродье кобылы да женщина-ведьма» – написал о Локусте римский поэт-сатирик Ювенал.

Люди говорили, что Локуста пользовалась в своих преступных трудах каким-то невероятным образом попавшим в ее руки дневником Митридата Евпатора, которому крымский царь поверял секреты своих заветных ядов. Не думаю, что это правда…

Локуста была обычной сельской ведьмой, действовавшей на свой страх и риск. Использовала традиционные яды той поры: аконит, опий, белладонну, цикуту. Вероятно, ей был известен и «король ядов» – оксид мышьяка. Окись мышьяка (As 2O 3) как нельзя более подходит для преступлений: при растворении в воде она не дает ни цвета, ни запаха. Растворимость ее мала, но достаточна для оказания вредного действия: 60 мг – смертельная доза, симптомы же отравления сходны с признаками заболевания холерой. При длительном применении малых доз картина отравления может быть настолько разной, что встарь ее путали с любыми заболеваниями – вплоть до венерических. Неудивительно, что мышьяк со временем почти вытеснил растительные яды Древнего мира.