Назим Шихвердиев - Долг сердца [Кардиохирург о цене ошибок] [litres]

Как сейчас помню, дали мне кучу картонных коробок с противоопухолевыми лекарствами (еле в руках поместились), и я пошел к себе. Вываливаю эту гору на стол, зову медсестру и говорю: «Набирай и ставь капельницу». Она в шоке от такого количества коробок. Да и у самого кошки на сердце скребут. Схема лечения простая – в первый день вводится вся эта куча препаратов (гора коробок просто потому, что в каждой из них по одному флакону) и дается 32 таблетки преднизолона. А потом преднизолон в той же дозе принимается еще в течение четырех дней, но уже без других лекарств. После 5 дней ударной терапии – три недели перерыв, а потом второй курс, опять трехнедельный перерыв и т. д. Всего 5–6 курсов. Мужу, который нас все время сопровождал, объясняю, что дела совсем плохи. Самое худшее может случиться в любую минуту. В общем, надо срочно вызывать тещу.

Поставили пациентке капельницу с лекарствами, скормили 32 таблетки преднизолона. Вечер, а я хожу мимо палаты и жду, когда надо будет проводить реанимационные мероприятия. Прокапали полную дозу препаратов. Вроде обошлось. Прихожу утром – жива. Более того, говорит, что чувствует себя значительно лучше. И так каждый день – лучше, лучше и лучше. Через две недели стала сама подниматься по лестнице на третий этаж без одышки. Но самое главное, что огромная опухоль, прораставшая в сердце, рассосалась, как сахарная головка, можно сказать, прямо на глазах. Никто из нас такого не мог себе даже представить. Через 2 недели мы ее выписали, а в дальнейшем она проходила лечение уже у гематологов. Я встретил ее через полгода, в сентябре, после очередного, 4-го курса химиотерапии. Вид у нее был цветущий, правда, женщина полностью облысела, но на этот случай имелся парик. В конце концов, жизнь дороже, чем утраченные волосы.

В данной ситуации молодая женщина могла погибнуть из-за невнимательного отношения участкового врача, который даже при повторном вызове не удосужился послушать пациентку, не направил ее на контрольное рентгенологическое исследование. Вряд ли здесь можно говорить о халатности, но небрежность и формальное отношение к делу налицо.

Я не люблю говорить об историях впечатляющих, но не вполне достоверных. Для меня очень важен источник. Лучше всего, когда им является публикация в серьезном научном журнале, подкрепленная фактами. Однако хочу рассказать историю, просто слышанную мной, но не на посиделках за «рюмкой чая», а на одном из обходов моего уважаемого учителя Михаила Ивановича Лыткина. За давностью лет некоторые детали стерлись из памяти, но суть сохранилась. Эта история тоже была приведена М. И. Лыткиным как случай врачебной ошибки, получивший неожиданный поворот и чуть не завершившийся трагически.

Женщине средних лет, страдающей от болей в животе и сильно похудевшей, врачи поликлиники установили диагноз «рак кишечника в последней стадии». Уровень обследования был, видимо, невысок, возможности ограниченны. Женщину признали неоперабельной и отправили домой медленно умирать. Жила она с мужем, который был простым работягой, но не мог спокойно смотреть на страдания жены. Он, скорее всего, понятия не имел об эвтаназии, когда человек сознательно принимает решение об уходе из жизни, чтобы избежать лишних страданий, однако решился на крайнюю меру. Он надумал облегчить страдания супруги, дав ей дозу какого-нибудь яда.

Работяга, естественно, не был знаком с токсикологией или фармакологией, а просто так яд не купишь. Поэтому он решил купить отраву там, где ее продают официально. На его взгляд, могли бы подойти средства от тараканов и всякой прочей насекомой нечисти. Он купил бутылку карбофоса (а может быть, дихлофоса или чего-то подобного). Видеть, как умирает жена, ему не хотелось. Утром, уходя на работу, налил отраву в стакан, поставил около кровати жены, сказав, что врачи прописали новое лекарство.

Вернувшись с работы, нашел жену живой, несмотря на выпитое «лекарство». На второй день история повторилась. Все было в точности, как в первый день, с тем же нулевым результатом. На самом деле результат оказался не нулевым, а удивительным. На третий день у жены вместе со стулом из кишечника вышел огромный глист бычий цепень (в простонародье солитер).

Женщина быстро пошла на поправку. Боли исчезли, появился аппетит, поднялся гемоглобин, и она стала прибавлять в весе. Муж написал заявление в милицию, обвинив врачей в чуть не ставшей трагической ошибке, и пошел с повинной сдаваться на милость суда из-за попытки убить собственную страдающую супругу. Чем закончилась эта история, я не знаю. Да и не суть важно. Как оценивать такую ситуацию, думаю, и сейчас однозначно не скажет никто.

Дейл Карнеги писал применительно к американцам, что каждого человека интересуют в жизни в первую очередь собственное здоровье, собственные взаимоотношения с другими людьми, собственная религия и собственный секс. Мы в чем-то отличаемся от американцев, но вопросы собственного здоровья интересуют нас не меньше. Даже такие практически абсолютно здоровые и молодые люди, как военные летчики всегда в общении с доктором задают множество вопросов, касающихся каждого из них персонально. При этом все мы в случае возникновения проблем со здоровьем хотим попасть к мудрому и внимательному врачу, который никогда не ошибается. К сожалению, таких врачей практически нет. Я почти полвека связан с медицинской деятельностью и могу утверждать это твердо.

В последние годы резко возрос интерес к врачебным ошибкам. Не обошел вниманием эту тему и я. Со временем стал все чаще задумываться об ошибках, как собственных, так и чужих. Записал свои мысли и параллельно обратился к своим коллегам-кардиохирургам, живущим в разных уголках России и за ее пределами, с просьбой рассказать (анонимно и без конкретной привязки ко времени и месту, но честно!) о допущенных ошибках с коротким анализом, в чем именно хирург действовал неверно и что бы он не стал делать подобным образом во второй раз. Скептики говорили мне, что никто не отзовется на мою просьбу, потому что об ошибках вспоминать не хочется, а писать и вовсе тяжело. Но большинство хирургов – люди честные и ответственные. Я знаю лично многих кардиохирургов в России. К моему удивлению, на призыв отозвалось более двадцати человек. К каждой истории я добавил свои комментарии. Однако это был почти исключительно наш отечественный опыт. Интересно было, а как обстоят дела с этим «у них»? Поэтому я добавил туда информацию, почерпнутую из литературы. Здесь тоже все было непросто. В литературе вы почти ничего не найдете по теме «Врачебные ошибки». В лучшем случае это будут судебные разборки по случаю нашумевших историй. Мне, как всегда, повезло. Один из моих ординаторов поехал на стажировку в Йельский университет в США, где все свободное время проводил в университетской библиотеке. Там он собрал нужный материал, и я написал литературный обзор. Таким образом появился «Трактат о врачебных ошибках».