Стивен Кёрли - В моих руках [Захватывающие истории хирурга-онколога и его пациентов, борющихся с раком]

У нас вышла крайне долгая и неприятная беседа с пациенткой. Мы объясняли, что необходимо привлечь нейрохирургов для того, чтобы справится с опухолью в крестце, и незамедлительно начать химиотерапию после этого. В какой-то момент времени пациентка посмотрела на меня со своей больничной койки и произнесла: «Вы говорили, что рак несправедлив. Вы были правы».

Хотел бы я ошибаться!

Один из нейрохирургов нашей клиники выполнил операцию по удалению опухоли, проросшей в крестец и сдавливающей спинной мозг. Боль в области таза сменилась послеоперационным дискомфортом. И еще позже – болью от курса химиотерапии.

На сегодняшний день пациентка все еще жива, но она уже более 2 лет проходит химиотерапию. Ее рак подло отказывается быть уничтоженным и постоянно поражает новые органы.

Рак бесчестен. Его не заботит справедливость. Но все наши пациенты заслуживают шанса побороть этот недуг. Это мое им нравоучение. Я обещаю помогать всеми силами.

Щедрость: способность делиться с другими, бескорыстие.

После знакомства и непродолжительной беседы люди нередко спрашивают меня: «Откуда Вы?» Может, это и невежливо, но я всегда задаю встречный вопрос: «А почему Вы спрашиваете?» «У Вас нет акцента», – чаще всего слышу я в ответ. Тогда я сообщаю собеседникам, что вырос в Нью-Мексико. Иногда это ставит людей в замешательство. Чтобы избежать неловкого момента, я объясняю, что Нью-Мексико – это один из штатов США, который никак не связан с Мексикой. Тем не менее даже без акцента в сознании некоторых людей я остаюсь иностранцем.

Во всех языках встречаются такие явления, как местные наречия и диалекты. Я прожил в Техасе достаточно долго, чтобы легко различать восточный и западный акценты. С детства я слышал различные версии американского и английского по телевизору. Мне знаком и нью-мексиканский латиноамериканский «спанглиш», и диалект американских индейцев, но вплоть до университета я не встречал людей с глубокого Юга или Северо-Востока, например, с Бостона и Нью-Йорка.

В Америке по акценту человека частенько можно определить его происхождение. Шотландский английский резко отличается от американского, и его бывает достаточно сложно понять. Даже в такой относительно небольшой стране, как Шотландия, различают пару – тройку диалектов. Вся Англия по размеру меньше Техаса, но и там существует более десятка наречий. Люди с Мидлендса, северо-востока, северо-запада, востока, Йоркшира, юго-запада и юго-востока Англии говорят будто на разных языках. Лондон можно рассматривать отдельно, начиная с аристократического английского, телеканала BBC и заканчивая кучей диалектов рабочего класса. Весьма увлекательно.

Из своего незабываемого личного опыта я узнал, что и другие языки, помимо английского, характеризуются ярко выраженными региональными особенностями. Более 25 лет я занимаюсь научными исследованиями в Южной Италии. По крайней мере, 1–2 недели в году я провожу в Неаполе в Национальном институте им. Паскаля, изучая взаимосвязь между хроническим гепатитом С и гепатоцеллюлярным раком. Моего итальянского достаточно, чтобы узнать дорогу или заказать обед в ресторане.

Неудивительно, что по-итальянски я непреднамеренно говорю на неаполитанском диалекте. Несколько лет назад мы с двумя друзьями из Неаполя гуляли по Palazzo di Caserta , грандиозному летнему дворцу Бурбонов – королей Южной Италии и Сицилии. Он примечателен своей архитектурой, произведениями искусства и богатым внутренним убранством. Интересно, что дворец стал временным штабом союзников во время Второй мировой войны, после того как американские войска заняли этот регион.

Мы с друзьями осматривали комнату за комнатой и в какой-то момент натолкнулись на туристическую итальянскую группу человек из тридцати. Это были люди 70–80 лет, которые медленно ползли за своим гидом, кто с тростью, кто на ходунках. Когда мы начали их обгонять, пожилая итальянка ростом не более 1,5 метров развернулась и ткнула меня в грудь пальцем. Она спросила: « Sei Italiano? » («Вы итальянец?»). Я ответил: « No, io sono Americano » («Нет, я американец»). Женщина плюнула на пол прямо мне под ноги и рявкнула по-итальянски: «Ты говоришь, как неаполитанская свинья. Учи настоящий итальянский!» Я потерял дар речи. Два моих неаполитанских друга сориентировались быстрее. Начался хаос. Пожилые туристы и мои коллеги из Неаполя громко кричали друг на друга. Туристическая группа оказалась из Болоньи. История вражды между этими итальянскими городами уходит глубоко в прошлое, когда они были различными регионами. Болонцы довольно громко выражали неприязнь к неаполитанцам, и, несмотря на численное превосходство первых, мои коллеги отвечали им потоком непристойных жестов и ненормативной лексикой. Я покачал головой и сообщил всей толпе на своем лучшем итальянском языке, что не хочу вмешиваться в многовековой спор. Обойдя эту ругающуюся группу, я пошел дальше по дворцу. Mama mia!

В академической медицинской и хирургической сфере репутация специалистов основана на наличии у них опубликованных результатов исследований в рецензируемых журналах. В середине 1990-х я написал статью о хирургическом лечении редкого типа злокачественной опухоли печени – саркомы. Сами пациенты могут найти такие публикации, когда ищут информацию о необычных новообразованиях. Моя статья привлекла внимание крайне интересной пары из Нью-Йорка. И вот однажды, по возвращении из операционной, регистратор передала мне записку с контактами мужчины из Нью-Йорка, который хотел приехать ко мне на осмотр. Она предупредила: «Будьте готовы к интересному разговору». Хорошо, я люблю загадки.

Я позвонил по указанному номеру, и мне ответила жена пациента. Когда я представился, она сразу же начала орать прямо в трубку и оглушила мое левое ухо: «Дорогой, дорогой, это доктор Кёрли!» Через несколько секунд у телефона появился и ее муж, мой потенциальный пациент. В течение следующей минуты они оба говорили громко, быстро и одновременно, демонстрируя легко узнаваемый бруклинский акцент – идеальную словесную карикатуру на фильмы, которые я смотрел. Супруги пытались обрисовать ситуацию, но я не мог их понять, потому что они оба постепенно наращивали громкость. Внезапно мужчина буквально закричал: «Дорогая, дорогая, заткнись на@%. Я вообще-то разговариваю с доктором!»

Это было нечто. Меня можно было соскребать с пола. Я знаю, что это неуместно и непрофессионально, но мне стало настолько смешно, что я не смог сдержаться. Пара на другом конце линии замолчала, а затем мужчина тоже начал смеяться. Он извинился и признал, что, возможно, они с женой немного громкие и слегка эмоциональные. Слегка! Супруга пообещала пациенту, что у нее найдется пару словечек для него, когда они положат трубку. Игнорируя ее замечание, мужчина пообещал, что они будут говорить по очереди, что, к их чести, продолжалось целую минуту. Затем разговор вернулся в прежнее русло.