Чарльз Грабер - Открытие. Новейшие достижения в иммунотерапии для борьбы с новообразованиями и другими серьезными заболеваниями

То было не иммунотерапевтическое средство, а химиотерапию Джефф уже проходил. Она не сработала, чувствовал он себя от нее ужасно, да и вообще у него осталось от силы несколько месяцев. Он в самом деле хочет снова чувствовать себя так же?

Безусловно, если есть хоть какой-то шанс, что она поможет, – именно так он считал. Это лекарство он еще не пробовал, так что его можно было хотя бы считать «планом Б». Но может быть, опасался Джефф, это на самом деле вообще не план, а просто способ чем-то себя занять, медицинский эквивалент работы для заключенных-смертников?

Если потереть мочку уха, в организме вырабатывается большое количество лимфоцитов. Это явление называется мочечный лимфоцитоз.

Приходится делать хорошую мину при плохой игре, подыгрывать, быть хорошим пациентом, не смотреть на все эти «если бы да кабы». В онкологии таких людей полно – клиники, в которых лечат рак легких, переполнены пациентами, бросившими курить, – а для Джеффа важнее всего было двигаться вперед. Но было трудно не заметить, что две дороги здесь расходятся, не понять, что «план Б» ведет не в том направлении. А того, что хотел для него врач, того, что, возможно, могло бы ему по-настоящему помочь, Джефф не получил. Другое исследование явно было предложено по принципу «надо же делать хоть что-то», но, может быть, ему как раз и нужно «делать хоть что-то». Джефф уж точно не видел никакого иного выбора, который не сводился бы к тому, чтобы сдаться и смириться с судьбой.

Единственной проблемой оставалось то, что Джефф смиряться не желал. Он все оглядывался и оглядывался на другую дорогу. Джеффу предстояло принять тяжелое решение: согласившись на второе предложение, он окончательно отказывался от возможности, что вдруг случится чудо, и его пригласят в исследование ингибитора контрольных точек, но этот автобус тоже уходил. Если слишком долго прождать, то он останется стоять на развилке вообще ни с чем. А «ничего» на данном этапе означало, что его положат в хоспис.

Тем временем в штаб-квартире Genentech в Сан-Франциско у Дэна Чена возникла проблема. Точнее, даже сразу несколько. С одной из них сталкиваются абсолютно все онкологи – бремя работы.

Лечение рака трудно назвать отраслью хороших новостей. Чтобы остаться хорошим врачом и исследователем, придется смириться с тем, что люди смертны, а исходы болезней ужасны – даже когда вы отчаянно боретесь с ними (часто безуспешно) каждый день.

Даже безымянный пациент, имеющий лишь кодовое имя, долгое время балансирующий в памяти врача, рождает в последнем личную заинтересованность.

В ряду того, с чем приходилось смириться, оказалась и судьба потенциального пациента 101006 JDS. На бумаге он выглядел плохо, но он достаточно долго балансировал возле черты, чтобы его случай вызвал личную заинтересованность, несмотря на закодированное имя. Дэн надеялся на хороший результат для этого парня – к тому моменту он уже знал, что пациент мужчина, – но еще он надеялся на хороший результат для своего лекарства и для онкобольных в целом.

– А тут мы собираемся перед Рождеством и выясняем, что все закрывается, – вспоминает Чен. Компания объявляла перерыв в работе, отправляла нескольких врачей в отпуска, а самим пациентам предлагали повидаться с друзьями и родными – кому-то, возможно, в последний раз. Вот что происходило. Это означало, что разработка, испытание и доставка лекарства пациентам и на рынок значительно задержатся.

Испытание нового лекарства зависит от множества факторов, в том числе примерно равных условий болезни всей когорты пациентов. Если один из них сильно отличается от остальных, результаты могут оказаться недостоверными.

– Мне сообщили, что если до праздников не заполним когорту, придется отложить все испытания, – говорит Чен. А это привело бы к волновому эффекту с потенциально очень серьезными последствиями. Другие пациенты не могли начать испытания, пока не заполнится когорта. И ни один пациент не смог бы получить лекарство или хотя бы поверить в то, что оно работает, пока оно не пройдет клинические испытания и, в лучшем случае, ускоренную процедуру одобрения FDA. Последнее пустое место в когорте стало для него знаком «Стоп».

Если кандидатуру пациента 101006 JDS и стоило рассмотреть, то именно сейчас. Или никогда.

Джефф Шварц должен был приступить к клиническому испытанию по «плану Б» 17 декабря. Он помнит утро, машину, шоссе. Поездка до клиники Уилшир-бульвара напоминала шаги к виселице, машину словно вел уже мертвец. Окна его Lexus были плотно закрыты, а обогреватель он настроил на двадцать семь градусов – просто для того, чтобы не дрожать слишком крупной дрожью.

– Я никому ничего не сказал, но… это было ужасно, – говорит Джефф. – Я, можно сказать, смирился. Я собирался продолжить сражение, но.

Джефф замолкает. Дальше этого дня он не задумывался, по крайней мере, не о себе, потому что уже твердо решил, что ему конец. В основном его мысли были о фидуциарных обязательствах.

– Каждый цент, который я заработал… я сделал накопительные вклады для детей, – вспоминает он. – Расплатился по всем арендным договорам заранее, потому что не знал, доживу ли до следующего срока выплаты. Я не стал от этого духовнее или что-то такое, но смерть, перспектива смерти, когда знаешь, что конец. – Джефф запинается и оглядывает комнату, – в общем, это сильно меняет взгляд на вещи.

Джефф проехал через ворота, припарковался, выбрался из машины и прошел в регистратуру. Планшетка, дешевая ручка. Подошла медсестра и назвала его имя. Подождала, улыбнулась, повернулась. Он прошел за ней в кабинет, уселся в удобное кресло. Над головой ярко светила лампа. Его имя переделали в идентификатор, затем подобрали ему капельницу. То было двойное слепое исследование, исключавшее необъективность или сантименты. Ради науки пациент лишается своей личности. Для науки хорошо, а вот людям тяжело. Процедура такая: достать капельницу, проверить, совпадает ли номер капельницы с номером браслета пациента, вписать цифры в форму, повесить капельницу, открыть пробку.

Во время испытаний новых лекарств пациент лишается своей личности, становясь просто идентификационным номером. И это – настоящая жертва для науки.

Пациент 101006 JDS, ранее известный как Джефф, был готов. Он закатал рукав, ему уже вставили и закрепили катетер. Лекарство, как позже обнаружилось, действительно было полезным 6и подарило несколько лишних месяцев жизни некоторым пациентам с раком почки, но вот для пациентов вроде Джеффа оно почти наверняка бесполезно.

В пятистах милях к северу, в Сан-Франциско, Дэн Чен уже на восходе солнца сидел у себя в кабинете. В 7:30 зазвонил его телефон. Неожиданный шум испугал его. По телефону сообщили о последних анализах пациента 101006 JDS. Может быть, потирание ушей действительно помогло, может быть, все дело в очень сильном желании – Дэн не знает. Так или иначе, этот парень сумел перейти черту.