Чарльз Грабер - Открытие. Новейшие достижения в иммунотерапии для борьбы с новообразованиями и другими серьезными заболеваниями

Может быть, эти цифры сохранятся ненадолго, но сейчас они провели тесты, и он их прошел. Он переступил четкую черту. Вопрос из «на усмотрение» превратился в чисто эмпирический. Следующий звонок, если, конечно, Дэн его сделает, должен быть адресован в клинику: «Ребята, вы можете записать этого парня на наше испытание?»

В открытии новых лекарств всегда есть место чуду, вдохновению и ощущению какого-то «прорыва», шага в неизвестность.

Дэн помнит свет. Он отразился от холодной серой воды залива Сан-Франциско и сделал что-то с комнатой. Дэн смотрел на него, затем выглянул в окно.

– Дело было не просто в одном человеке, – говорит Чен. – Испытание будет иметь последствия для многих других. Что, если этот парень потерпит катастрофу?

Не навредит ли это клиническому испытанию и всем остальным пациентам? Если Чен возьмет его, хорошо он поступит или плохо?

Все случилось буквально за несколько минут – звонок с анализами, его решение, но что-то в этом свете… может быть, он просто пересмотрел слишком много кино, но было в этом что-то от рождественского чуда, чувства, которое испытываешь в это время года – может быть, доброты, хотя даже добрые намерения иногда заводят куда-то не туда. Дэн взял трубку и позвонил в клинику. Занято. Он отложил телефон, проверил номер и позвонил еще раз. Снова занято. Может быть, это знак, а может быть, просто занятый телефон. Он набрал номер в третий раз и наконец-то дозвонился. Назвав номер пациента, он сказал: «Давайте возьмем его в испытание». После паузы послышался шум, потом какие-то панические звуки. Судя по звукам, кто-то куда-то побежал.

– В общем, я тут сижу, – говорит Джефф. – Они уже все подключили, все готово. Бутылка висит, осталось только пустить лекарство по вене. И тут вбегает медсестра и говорит: «Подождите». То ли у меня с кровью что-то не так, то ли еще что-то.

А потом вошел врач. «Они позвонили», – сказал он. Судя по всему, лимфоциты Джеффа достаточно повысились, чтобы соответствовать критериям исследования.

– Мне сказали, что уровень был 1100 или как-то так, – говорит Джефф. – у меня тот же самый рак, ничего не улучшалось, но вот анализы стали лучше.

Судя по анализам крови, у него наконец-то появились лимфоциты.

– Может быть, чудо какое-то случилось – я не знаю.

Одну вещь он, впрочем, знает точно: врачи убрали капельницу и сняли с руки катетер. Врач передал ему весточку от доктора Чена: «Пожелайте моему пациенту счастливого Рождества».

Через три дня, 20 декабря, Джефф стал пациентом номер двадцать в исследовании с двадцатью участниками. Он сам доехал до медицинского центра. То была первая встреча клиницистов, проводивших исследование, с новым пациентом. Он оказался куда более болен, чем они представляли. Настолько болен, что они даже на всякий случай позвонили, чтобы удостовериться, действительно ли он записан в исследование.

Во фразе «экспериментальное лекарство» есть что-то от безумных ученых – одновременно и волнующее, и пугающее.

Джефф снова прошел ту же процедуру: планшетка с формами, наклейки, повязка на руке, закатанный рукав, катетер. Но на этот раз по нему в организм подавался экспериментальный ингибитор контрольных точек, иммунотерапевтическое средство.

То было первое экспериментальное лекарство Джеффа, которое называлось MPDL3280A. Было во фразе «экспериментальное лекарство» что-то от безумных ученых – волнующее, но вместе с тем и пугающее. MPDL3280A сработал на мышах, но 90 процентов всех противораковых средств, работающих на мышах, не проходят испытаний на людях.

– Я спросил их: «Эй, от этой штуки, которую вы мне даете, у меня башка не взорвется?» А они ответили: «Да хрен его знает», потому что я был самым первым!

Башка у него не взорвалась. Но кое-что лекарство сделало.

– Я буквально сразу вернулся к жизни, – говорит Джефф. – Было очень странно.

Неужели оно работает? Или ему просто кажется? Он получил всего одну дозу, причем небольшую – то была одна из целей первой фазы клинических испытаний, определить «самую низкую эффективную дозу» нового лекарства. В такой обстановке ждать мгновенного эффекта как-то не приходилось.

Джефф знал об эффекте плацебо, а еще он знал о том, как вера и надежда могут повлиять на здоровье пациентов и даже исход заболевания. Он и сам нередко применял подобный подход для своих клиентов, подбадривая их; сила веры действительно существует и очень важна, но она не может вылечить рак. А еще он понял, что уже столько времени не сидит на химиотерапии, и, что бы ни случилось, тошнить его будет меньше.

90 % противораковых лекарств, отлично работавших на мышах, показывают полную неэффективность на людях.

В следующий визит, через две недели, ему сделали еще одну инъекцию. И он снова сразу почувствовал, словно ему стало лучше. Он всегда работал, даже когда умирал. А сейчас ему стало достаточно хорошо, чтобы заняться еще чем-то, кроме работы. Достаточно хорошо, чтобы съездить с пятилетним сыном в SeaWorld.

– Приехал туда и чувствую, что у меня что-то в бедре щелкнуло. Оказалось – бедренная кость. Рак разъел ее, и она выскочила из сустава.

Это явно не улучшило его состояния и стало большой неудачей. Он сделал еще одну операцию, но это была «просто» операция, а не новый рак, – старая проблема, которая наконец-то решила заявить о себе. Вы не беспокоитесь о старых проблемах, когда надеетесь остановить новые. Следующий визит, и Джефф получает еще одну инъекцию экспериментального лекарства. И на этот раз он не просто думает, что ему лучше, он в этом уверен.

Очень часто улучшения в состоянии пациента первыми замечают близкие: жены, мужья и дети.

Дома, через несколько недель, сын спросил его: «Пап, что произошло?» Джефф не понял, что тот имеет в виду, и сын объяснил: он и не думал, что папа еще может его поднять. А тут он бросал малыша в воздух и слушал, как тот повизгивает от удовольствия. Джефф на самом деле об этом не задумывался, но вот его сын заметил. Что-то улучшалось. А потом это подтвердили и ПЭТ-снимки.

15 марта 2012 года Дэн получил по электронной почте доклад от врача из клиники, проводившей испытания. Сомнительный пациент, которого им прислали, тот, который страдал от сильнейшей усталости, боли в забрюшинном пространстве, тот, который не мог работать и даже поднять маленького ребенка… они хотели сообщить Чену, что пациент 101006 JDS «вернулся к жизни».

Джефф отлично понимал, насколько ему повезло, и он хотел встретиться с людьми, которые изобрели полученное им лекарство. Он знал, что ведущим специалистом в исследовании является доктор Чен, который работает в какой-то биотехнологической фирме в Сан-Франциско. Он надеялся позвонить ему, может быть, устроить конференцию со всей командой – просто для того, чтобы сказать им спасибо.