Александр Чепурнов - Вирусолог: цена ошибки

– Девоньки, что слышно? Что там у вас в медицинских кругах обо мне говорят? Жить буду или вскрытие покажет?

Предупреждая вопрос о костюмах, Раиса защебетала:

– Да не волнуйтесь, анализы спокойные. А в костюмах мы просто по инструкции. Еще со второго дня должны были в них ходить. Сейчас кровь возьмем и завтрак передадим.

– Давайте, девоньки, берите. Нам сейчас главное не пропустить фазу гиперкоагуляции – она короткая. Может быть, всего несколько часов. Успеем вмешаться в этот момент – есть шансы выскочить. Не успеем – пиши пропало. Что там с ПЦР?

– Не знаем.

– Ясно, врать тоже надо уметь. Барменталь пришел?

– А он и не уходил. С сегодняшнего дня у нас вахтовый режим.

«Ну вот, теперь все понятно. Хорошо, народ у нас простодушный, надо только уметь анализировать услышанное. По инструкции вахтовый режим вводится для научных сотрудников в случае проведения работ с каким-либо новым возбудителем, обладающим неизвестными свойствами. Таких случаев еще не было. Либо для медицинского персонала в случае появления у больного опасной заразной болезни, такой как натуральная оспа, Эбола, Марбург. Вахтовый режим означает, что весь персонал, непосредственно контактирующий с инфекцией, постоянно проживает в общежитии на территории объекта и покинуть ее может только после прохождения карантина. Контакты с внешним миром и сотрудниками, не переведенными на вахтовый режим, – только по телефону. Мероприятия очень серьезные и вводились всего несколько раз.

Значит, ПЦР положительная, без сомнения. Других способов диагностики в такой короткий срок нет. Не скажу, чтобы есть расхотелось, потому что аппетита и так не было. В ушах звон и мороз по коже. Но испуга не возникло. Пришло чувство злости. Значит, уже перебоялся. Я должен выкрутиться. Обязан.

Во время эпидемии в Африке летальность у этого штамма была чуть меньше 90 %. Но это в Африке, там не было реанимации и иммуноглобулинов. Это плюс.Убойность у вируса Эбола при прямом шприцевом заражении – такое бывало во время вспышек неоднократно в результате усталости и нервозности персонала – 100 %. И это минус. Правда, у меня не шприцевое поражение, а скарификация, и промыть я успел, хоть и не все, как теперь выясняется. Это тоже плюс. Теперь пассажная история, это важно. Ведь последовательные пассажи на животных или культуре клеток могут привести к изменению биологических свойств вируса вплоть до утраты вирулентности для человека. Штамм вируса у нас один, но получен из разных источников, и из них селектированы разные варианты. В первом случае он прошел 28 пассажей на культуре клеток, полученной из почки обезьяны. Обезьяна – это, конечно, плохо, но культура клеток перевивается уже десятилетия и, безусловно, сильно изменилась. Это как бы плюс. Второй имеет минимальную пассажную историю. Два пассажа на обезьянах с момента изоляции. Ну и наши варианты, тоже прошедшие по пять-десять пассажей на разных культурах клеток и животных или куриных эмбрионах. Но я-то работал именно с тем, который после второго пассажа. Это серьезный минус: надежда только на низкую инфицирующую дозу, если я хорошо промыл раны, и на иммуноглобулин. Правда, с ним не все ясно. И Тоне он не помог. Но у нее было существенное отличие: третья авария, и ей уже третий раз ставили иммуноглобулин. Против чужеродных белков должен выработаться иммунитет, и введенные иммуноглобулины наверняка были сами атакованы ее же иммунной системой, что ослабило или нейтрализовало их антивирусные свойства».

Медсестры давно ушли. Переданный ими завтрак остыл. Свернувшись калачиком под одеялом и зажав ладони между коленями, Алексей продолжал осмысливать ситуацию. Он чувствовал, что в бокс несколько раз заглядывали через внутреннее окно, и понимал, что медсестре уже влетело за лишние слова, но реагировать ни на что не хотелось, и он был благодарен, что его ни с кем не соединяют по телефону.

Наконец все, что следовало проанализировать, было обдумано. Теперь нужно не позволить себе раскисать. Алексей съел несколько ложек давно остывшего завтрака, нарочито погремел посудой, составляя ее к передаточному шлюзу, и начал делать зарядку, не давая себе расслабиться и демонстрируя Барменталю желание продолжить общение. Тот не заставил себя долго ждать.

Барменталь пришел нарочито без костюма, но упаковался хорошо: противочумный халат, респиратор, перчатки. Молодец, все правильно.

Если не обниматься, а пообщаться на расстоянии двух метров, этого вполне достаточно. Напустил на себя деловой вид, вроде ему сильно некогда, очень занят, типа «вопросы здесь задаю я». Деловая колбаса.

– Не пойму, что у тебя с гепатитом В. Австралийский антиген найти не можем, других маркеров этой инфекции тоже, а антитела есть.

Вакцинации против этой болезни вроде не проводили. Ошибки быть не должно, повторили несколько раз. Поскольку печень при Эболе, как и при гепатите, – первичная мишень, мне важно понять, в чем дело. Можешь что-нибудь предположить?

– Легко. В голодные годы перестройки я зарабатывал следующим образом. Ездил по станциям переливания крови и собирал у них выбракованную по гепатиту В кровь. Ну ты знаешь, на станции кровь сначала берут, а потом уже делают анализ на гепатит, и, если в ней есть маркеры, тот же австралийский антиген, им положено ее обеззараживать и выбрасывать. А я тут как тут. Шоколадку подарил и забираю ее, кровь то есть. Им легче, а я из нее вычищаю вирус. Занятие грязное и непростое, но мастеру посильное. Потом этот вирус инактивирую и иммунизирую им кроликов. У меня в одной деревеньке неподалеку по 20–30 кроликов сидело. Я платил хозяину за уход, а по воскресеньям приезжал и брал у них кровь из уха. Становясь донорами, кролики дают по 70–80 миллилитров. Три недели поотбирал и давал им отдохнуть, иначе погибнут. Через месяц приезжаю, опять иммунизирую.

Иммунизировать для большей эффективности лучше в несколько мест: загривок, крестец, все лапы. Умножить на 20–30 животных. Это 150–200 инъекций. Представь себе, у них вот такая шерсть отрастает, и, как входит игла, не видно. А вводить надо подкожно. Бывает, насквозь шкуру пройдешь. Бывает, и в себя попадешь. Дело житейское, а вирус инактивированный – не страшно, даже наоборот. Считай, инактивированную вакцину ввел. За два года, что занимался этим бизнесом, я так провакцинировался, что потом меня, наверное, и заразить было невозможно.

– А для чего все эти хлопоты?

– Из сыворотки этих кроликов я выделял антитела и сдавал перекупщикам. Они их перепродавали биотехнологическим фирмам.

Почем – не знаю, но мне это позволило пережить самое тяжелое время.

Острый эксперимент имени Гайдара. Потом на рынке появились моноклональные антитела против гепатита В, и все, я остался без приработка, зато провакцинированный. Вот ответ на твою загадку. А теперь мне скажи главное. Точнее, подтверди то, что и так понятно. ПЦР положительная? Откуда? Кровь, слюна, моча?