Ханс-Гюнтер Веес - Я не умею спать [Как самостоятельно выявить и устранить расстройства сна за 21 день] [litres]

Кто бы мог подумать, но правильный пример нам показывает основатель Амазона Джефф Безос. Известно его высказывание, что его акционерам будет лучше, если он получит свои 8 часов сна. Многим другим менеджерам сон представляется только досадным прерыванием производства и потребления. Значит ли это, что не знающий усталости менеджер скоро наконец отслужит свое? Было бы желательно. Но и до сих пор многие руководящие работники хвалятся тем, как мало они нуждаются во сне. И в этом отношении необходимо как можно быстрее что-то менять. Есть много причин, по которым продолжительность сна снизилась, но одно ясно уже сейчас: нам необходима новая культура сна. Сон должен стать символом статуса.

На первый взгляд сон – непродуктивное состояние. Мы без всякой пользы валяемся в своей кровати, вместо того чтобы спасать мир. Кто спит, тот не работает – таково распространенное представление. Особенно ярко оно выражено у трудоголиков и карьеристов, которые работают значительно больше среднего. Немецкий ученый Матиас Баснер смог в рамках одного американского исследования установить четкую взаимосвязь между временем, посвященным работе днем, и временем, посвященным сну ночью. Кто меньше спит, тот больше работает, и наоборот. Те, кому нужно максимум 4,5 часа сна, превышают средний показатель на 93, а в выходные даже на 118 минут. Те, кому нужно больше 11 часов сна, работают в будни на 143, а в выходные на 73 минуты меньше, чем средний участник исследования.

Людям кажется, что спать мало очень важно для успешной карьеры, а тот, кто спит много, считается медлительным и ленивым – все проспит.

В 2011 году экономический журнал «Capital» попросил институт изучения общественного мнения провести репрезентативное исследование на тему продолжительности сна видных политических деятелей, глав предприятий и руководителей административных органов. Опрошенные признались, что посвящают сну недостаточно времени. Им нужно было бы спать в ночь на 40 минут дольше. 61 % политиков указали, что часто чувствуют себя невыспавшимися, то же самое происходит с каждым вторым топ-менеджером. По словам 57 % опрашиваемых, это уже приводило к уступкам от усталости. 18 % руководителей в сфере экономики и 31 % политиков спят меньше пяти часов. Хотя начальники видели в обусловленном положением недосыпе нечто положительное. Каждый второй политик и экономист считал, что если бы он спал как среднестатистический человек или дольше, то у него не было бы шансов получить высокую должность.

Земля Саксония-Анхальт установила вдоль своих автомагистралей небезынтересные рекламные плакаты: жирным шрифтом, на фоне раннеутреннего пейзажа, там написано: «Мы встаем раньше». Что они этим хотели сказать? Мы – земля рано встающих. Экономика и промышленность стягиваются к нам, потому что наши люди умелы и прилежны, ведь они рано встают. Здесь вы как предприятие можете ожидать высокой продуктивности. К слову, согласно тому исследованию, на которое опиралась земля Саксония-Анхальт, люди там встают в будние дни в 6.39 утра, на 9 минут раньше среднестатистического гражданина Германии и только на одну минуту раньше, чем жители Баден-Вюртемберга. И настоящая причина состоит в том, что в Саксонии-Анхальт мало своих рабочих мест, и 8 % населения вынуждены далеко ездить в соседние земли. Между прочим, в Баден-Вюртемберге приняли вызов и рекламируют себя слоганом «В Саксонии-Анхальт раньше встают, зато у нас никто не засиживается». И действительно, выспавшиеся школьники учатся лучше, как мы еще увидим.

Так неужели правда, что ранние пташки пьют росы, а поздние – льют слезы? Вовсе нет! Многие как раз льют слезы, если им приходится быть ранними пташками. Почему? Очень просто, потому что для трех четвертей нашего общества подъем между 6 и 7 часами утра – это слишком рано. Так рано выходить из дома – верный путь к коллективному дефициту сна. Тогда не приходится удивляться, что меньше всего спят представители тех профессий, которым «положено» вставать рано: почтальоны, пекари и кондитеры. Людям, зарабатывающим ремеслом, жизнь отравляют скорее прусские добродетели, чем издержки работы. Интересно, что на противоположном конце шкалы, измеряющей продолжительность сна, находятся те профессии, в которых человек сам может определять время работы и сна, и те, где не принято начинать так рано: к ним относятся преподаватели вузов, журналисты и продавцы одежды и обуви.

Только у 15 % немцев заданное обществом время подъема между 6 и 7 часами утра соответствует их внутреннему режиму сна. ¾ немцев, относящихся, согласно исследованию хронобиолога Тиля Реннеберга, и к раннему, и к промежуточному, и к позднему типу, ложились бы, будь их воля, между одиннадцатью вечера и двумя часами ночи, а вставали бы примерно между 7 и 10 утра. Это соответствовало бы их естественным потребностям.

Как вы уже знаете из главы о жаворонках и совах, Тиль Реннеберг описывает расхождение между внутренними часами человека и заданным обществом временем сна и бодрствования как «социальный джетлаг». На проистекающий из этого недосып он возлагает вину за значительную часть раздражения и дурного настроения, присутствующих в нашем обществе. Так, по его словам, причина отмечаемого увеличения потребления никотина и кофеина лежит в происходящем от слишком раннего подъема недостатке сна, ведущего к нездоровому образу жизни. Если человека постоянно выдергивают из постели, у него весь день неровное настроение, он раздражителен и склонен к депрессивным расстройствам. Хронический недосып приводит к падению успеваемости в школе и ухудшению результатов на работе, повышает риск аварий на дорогах.

Как общество распределяется на жаворонков и сов

Сном большинства людей правит меньшинство жаворонков. Они слишком рано выгоняют остальных в школы и на рабочие места, несмотря на то что их организм еще не переключился в режим бодрствования. Хотя, казалось бы, у работодателей есть право на выспавшихся и потому более работоспособных сотрудников. Для этого им всего лишь нужно расстаться со своей застывшей моделью рабочего дня. И сотрудники отблагодарили бы их более крепким здоровьем, свежестью и необычностью идей, меньшим количеством ошибок и возросшей продуктивностью. Потому что сон это не бесплодное, а повышающее плодотворность состояние.

Особенно ясно вред от недосыпа и нарушения сна виден на примере одного современного исследования: согласно результатам, полученным RAND-Европа, филиалом канадского научного центра RAND, изучившим пять стран ОЭСР, в Германии из-за коллективного недосыпа ежегодно пропадает 210 000 рабочих дней. Ущерб от недостатка продуктивности на рабочем месте в размере 60 миллиардов евро, что составляет примерно 1,6 % валового социального продукта, – следствие «полного или присутствующего отсутствия», если воспользоваться формулировкой авторов. Это значит, что переутомленные сотрудники либо вовсе отсутствуют на рабочем месте, либо они хотя и пришли, но работают неэффективно и ошибаются. Здоровый сон в достаточном количестве – экономический фактор, который не стоит недооценивать.