Джонатан Эйг - Рождение таблетки. Как четверо энтузиастов переоткрыли секс и совершили революцию

Руководители «Сёрла» были заинтересованы в работе Пинкуса с прогестероном, но их интересовали и другие направления его деятельности. Пинкус убедил их, что за разработку новых идей выгодней платить независимой лаборатории, чем делать эту работу самим.

Летом пятьдесят третьего года Пинкус, явно оптимистично настроенный насчет своего сотрудничества с большой фармацевтической компанией и, возможно, так же настроенный по поводу противозачаточной таблетки или своего лекарства от облысения, купил девятнадцать акций «Сёрла» за 48,5 доллара каждую. Он попросил компанию вычитать стоимость акций из своей зарплаты по восемнадцать долларов сорок три цента в неделю.

В то время «Сёрл» платил Пинкусу около одной трети его годовой зарплаты в пятнадцать тысяч долларов, годовой доход средней семьи составлял пять тысяч, Микки Мантл зарабатывал семнадцать с половиной тысяч центральным полевым игроком в «Нью-Йорк Янкиз», а президент Эйзенхауэр получал сто тысяч.

Пинкус, может, и подстраховывался, но Сэнгер и Мак-Кормик вопрос о неудаче даже не рассматривали. Они все отчаяннее желали его успеха.

Сэнгер была «угнетенной и подавленной», как она писала своей подруге Джульет Барретт Рубли [33] Рубли Джульет Барретт (1875–1966) – американская суфражистка, защитница контроля рождаемости и кинопродюсер. , и времени на друзей и родных у нее почти не оставалось. «Я чувствую опустошенность – ни сил, ни желания что-нибудь делать», – продолжала она.

Маргарет Сэнгер десятки лет работала на дело планирования семьи, но теперь – из-за своего неуживчивого характера – осталась без особой поддержки той самой организации, в которой была одним из организаторов. Ей часто приходилось собирать деньги самой или пользоваться собственным банковским счетом, чтобы финансировать проекты, которые фонд «Планирование семьи» не покрывал полностью. «Один Бог знает, до чего я могу дойти, тратясь на КР [контроль рождаемости] и конференции», – писала она той же подруге.

Сэнгер с каждым днем болела все сильнее – сердечное заболевание вытягивало из нее силы. Она пережила первый инфаркт в тысяча девятьсот сорок девятом году, вскоре после своего семидесятого дня рождения. После этого она из-за упадка сил вынуждена была перестать появляться на публике. В январе пятьдесят второго она впервые выступила на телевидении, и ее оппоненты-католики едва дали ей вставить слово: Сэнгер выглядела как постаревший боксер, принимая удар за ударом и не нанося ответных. «Меня так огорчила моя реакция – такая она стала медленная, – писала она, – что я почти решила никогда больше не выступать на публике». От суровых болей в груди она принимала демерол – обезболивающее, которое вызывает высокую зависимость. Врачи уговаривали ее уйти на пенсию, но она отвечала им одним словом: «Чушь!»

Друзья замечали, что она становилась раздражительнее обычного – вероятно, из-за смеси обезболивающих, снотворного и шампанского, к которому у нее развилась привычка. «Очень сомневаюсь, что с твоей фиксацией на работе ты заметила, как оттолкнула от себя лучших друзей, заставив их почувствовать, что они совершенно тебе не нужны», – писала ей в пятьдесят третьем году Дороти Хэмилтон Браш, уроженка Кливленда, социалистка и старая подруга Сэнгер.

В бессонницу Сэнгер читала «Второй пол», новую книгу Симоны де Бовуар [34] Бовуар Симона де (1908–1986) – французская писательница, представительница экзистенциальной философии, идеолог феминистского движения. , ставшую одним из основополагающих текстов феминизма. В этой книге переплелись между собой в исследовании силы сексуальности история, биология, экономика и философия. В ней де Бовуар пыталась объяснить, почему женщины смирялись со вторыми ролями по отношению к мужчинам – от эпохи охотников и собирателей до Второй мировой войны. Она утверждала, что от эмансипации женщин лучше станет и женщинам, и мужчинам:«…Только когда будет покончено с рабским состоянием половины человечества, когда разрушится основанная на нем система лицемерия, деление человечества на два пола обретет свое подлинное значение, а человеческая пара – свой истинный облик». Книга понравилась Сэнгер – что неудивительно, учитывая описания у де Бовуар «рабства материнства», «абсурдной плодовитости женщины» и гетеросексуальной любви как «смертельной опасности». Де Бовуар в своей личной жизни не ненавидела мужчин, но она ненавидела институты, навязанные женщинам обществом, где доминируют мужчины. Даже супружеская любовь, писала она, есть «смесь привязанности, обид, ненависти, правил приличия, смирения, лени и лицемерия» [35] Перевод Е. Орловой, И. Малаховой, А. Сабашниковой. .

Сэнгер не утверждала, что согласна со всем, но написала: «Это потрясающее исследование женщин – должно быть, у нее целая жизнь ушла на изыскания и написание». Больше всего ей мог понравиться у де Бовуар призыв к действию. «Что за проклятие быть женщиной!» – писала де Бовуар. Но принять это проклятие без сопротивления есть проклятие еще большее, говорила она. Долг каждой женщины – бороться.

Раньше Сэнгер хватало на все, но теперь запас времени и сил у нее был ограничен. Но вместо того чтобы уйти на отдых, как убеждал ее сделать врач, она взвалила на себя еще больше обязанностей, став единственным президентом Международной федерации планирования семьи – организации, созданной для распространения контроля рождаемости по всему миру. Ее не устраивало, что Американская федерация планирования семьи, занимавшаяся преимущественно пропагандой противозачаточных средств и клиническими услугами, не поддерживает проект Пинкуса как следует. Она была убеждена, что ученый находится на пороге важного прорыва. Как она сказала, обращаясь к врачам и социальным работникам на Четвертой Международной конференции планирования семьи в Стокгольме в пятьдесят третьем году, пришло время «соединить наши усилия для разработки простого и дешевого способа предохранения, который давал бы женщине временный иммунитет от беременности. Я верю, что это будет наиболее безопасный метод и в далекой перспективе он окажется лучшим». Дальше она сказала, заигрывая со сторонниками евгеники, что следующей по приоритету задачей будет «предпринять какие-то определенные шаги насчет возникновения беременности в семьях больных… и размножения умственно неполноценных, дебилов».

Слова Сэнгер звучали неоднозначно, но не скандально. В тысяча девятьсот пятьдесят втором году в Соединенных Штатах была выполнена тысяча четыреста одна задокументированная стерилизация так называемых умственно неполноценных. И, без сомнений, гораздо больше произведено незадокументированных. Некоторые штаты не отчитывались о стерилизациях душевнобольных и заключенных, а также в других случаях – когда люди сами хотели стерилизоваться. В те времена, когда Сэнгер высказалась подобным образом, раздавались голоса за принудительную стерилизацию, призывы развернуть кампанию за добровольные стерилизации, были и выступления против стерилизации по любым причинам, кроме необходимых по жизненным показаниям. Сэнгер и ее единомышленники в «Планировании семьи» использовали конференцию пятьдесят третьего года как трибуну для призыва к новым исследовательским и образовательным инициативам, а один выступавший сказал, что «более широкое принятие и более разумное применение стерилизации… способствует благу как личности, так и общества».