Стивен Джонсон - Карта призраков [Как самая страшная эпидемия холеры в викторианском Лондоне изменила науку, города и современный мир] [litres]

39Первая репродукция появилась в учебнике Седжвика по здравоохранению в 1911 году. Подробное исследование запутанной истории карты Брод-стрит см. в Koch, рр. 129–153.

40«Сэр, я лишь сегодня прочитал важное и интересное обращение сэра Дж. К. Шаттлуорта, баронета, в The Lancet от 2 числа сего месяца. Я обнаружил, что он комплиментарно высказывается о моих выводах касательно распространения холеры, дополненных докторами Тейршем и Петтенкофером, но он ошибочно приписывает эти исправленные взгляды доктору У. Бадду… Через несколько недель после выхода моего первого эссе о холере в 1849 году доктор У. Бадд опубликовал памфлет, посвященный этой теме, в котором разделял мои взгляды и полностью признавал мой приоритет». Lancet, February 16, 1856, р. 184.

41Прогноз автора, данный в 2006 году, сбылся частично. По состоянию на 2019 год в первую пятерку входят городские агломерации Токио – Иокогамы (38,5 млн чел.), Джакарты (34,4 млн чел.), Дели (28,1 млн. чел.), Манилы (25,6 млн чел.) и Сеула (24,3 млн чел.). Бомбей занимает шестое место (23,6 млн чел.), Сан-Паулу – девятое (20,9 млн чел.), Дакка – тринадцатое (18,6 млн чел.). – Прим. пер.

42Jacobs 1969, рр. 146–147. Нынешнее громкое словцо, которым описывают подобные тенденции, – экономика «длинного хвоста»; вместо того чтобы концентрироваться исключительно на больших массовых хитах, онлайн-компании могут работать с «длинным хвостом» из более причудливых заказов. Согласно старой модели экономики, всегда лучше продать миллион копий одного альбома. Но в цифровую эпоху не меньшую прибыль может принести продажа сотни копий тысячи разных альбомов. Системы городских информационных карт предлагают интригующее следствие к теореме «длинного хвоста». Технология помогает нам удовлетворять все более эклектичные потребности, но если эти потребности требуют физического присутствия, то, по логике «длинного хвоста», городская среда будет для них более благоприятной, чем менее плотно населенная местность. Если вы скачиваете последний альбом малоизвестной скандинавской группы, играющей в жанре ду-воп, география для вас неважна: файлы попадут на ваш компьютер с одинаковой легкостью вне зависимости от того, живете вы в глуши Вайоминга или в центре Манхэттена. Но вот если вы хотите встретиться с другими фанатами скандинавского ду-вопа, то в Манхэттене или Лондоне вам, скорее всего, повезет больше. «Длинный хвост», может быть, и уведет нас от доминирования массовых хитов и поп-суперзвезд в сторону более нестандартных вкусов и исполнителей. Но, с другой стороны, он может сделать наши города еще больше.

43 «Кофейня была для лондонца домом, и если кто-то хотел навести справки о джентльмене, то спрашивал, не живет ли он на Флит-стрит или Чансери-лейн, а ходит ли он в «Грека» или в «Радугу». Некоторые люди посещали сразу несколько кофеен, и выбор зависел от их интересов. Купец, например, мог ходить в финансовую кофейню и заведение, специализирующееся на торговле в Балтийском море, Вест-Индии или Ост-Индии. Обширные интересы английского ученого Роберта Гука заставляли его посещать более шестидесяти лондонских кофеен в 1670-х годах, о чем говорится в его дневнике. Слухи, новости и сплетни разносились между кофейнями их посетителями, а иногда из одной кофейни в другую даже специально посылали гонцов, чтобы сообщить о важных событиях – например, о начале войны или смерти главы государства». Standage, р. 155.

44Сейчас много говорится о невероятных размерах экологического следа современного города – площади суши, необходимой для экологически устойчивого удовлетворения энергетических потребностей населения города. Экологический след Лондона, например, величиной практически со всю Великобританию. О размере экологического следа часто говорят экологи, выступающие против городов, но даже у них главный аргумент – индустриализация, а не урбанизация. Каким бы огромным ни был экологический след Лондона сейчас, он был бы во много раз больше, если бы население города имело плотность как в сельской местности и было раскидано по намного большей территории. Если мы не собираемся полностью отказываться от постиндустриального образа жизни, то города с экологической точки зрения более предпочтительны, чем другие, менее плотные способы организации населения. В документе ООН Global Environment Outlook это сформулировано так: «Сравнительная несоразмерность экологического следа городов в определенной степени допустима, потому что в некоторых случаях среднее подушное влияние городов на экологию меньше, чем если бы такое же количество людей жило в сельской местности. Города концентрируют население таким образом, что это снижает нагрузку на землю, обеспечивает экономический эффект масштаба и близость к инфраструктуре и услугам… Соответственно, городские территории могут развиваться устойчиво, потому что обеспечивают поддержку большого населения, при этом ограничивая их воздействие на окружающую среду».

45Owen, р. 47. Оуэн описывает, какое воздействие на экологию оказал переезд его семьи с Манхэттена в деревню на севере Коннектикута: «Но наш переезд оказался экологической катастрофой. Потребление электричества выросло с примерно четырех тысяч киловатт-час в год, как в Нью-Йорке, почти до тридцати тысяч киловатт-час в 2003 году, – и это еще в нашем доме даже кондиционера не было. Незадолго до переезда мы купили автомобиль, вскоре после переезда – второй, а через десять лет – третий. (Если вы живете за городом, и у вас нет второй машины, то вы никак не сможете забрать первую машину у механика после того, как он ее починит; третью машину я купил в приступе кризиса среднего возраста, но вскоре она превратилась в насущную необходимость.) Мы с женой оба работаем из дома, но за год умудряемся на двоих проехать тридцать тысяч миль – в основном по самым обыденным делам. Практически все, что мы делаем вне дома, требует поездки на машине. Чтобы взять фильм напрокат и потом его вернуть, например, мы тратим почти два галлона бензина, потому что ближайший пункт проката Blockbuster расположен в десяти милях от нас, а для каждой операции необходима поездка туда и обратно. Когда мы жили в Нью-Йорке, тепло, покидавшее нашу квартиру, помогало отапливать соседей сверху; сейчас же немалая часть калорий, вырабатываемых нашей новенькой, невероятно эффективной нефтяной печкой, просачивается через нашу двухсотлетнюю крышу и рассеивается в ослепительном зимнем ночном небе».

46Одно из «нестандартных» решений этой проблемы – вернуться к средневековому способу распределения плотности, который до сих пор можно увидеть в городках на севере Италии, стоящих на склонах холмов: сеть из плотных узлов ограниченного размера, разделенных большими участками, на которых располагаются виноградники и фермы. Это не децентрализованный подход, как при росте современных пригородов; средневековые города не были такими же плотными и экономически разнообразными, как большинство современных городских центров, но у них был четкий потолок роста, чаще всего – в виде крепостных стен, окружавших город. Города после 11 сентября тоже можно организовывать по похожим принципам: узлы традиционной плотной застройки, в которых живут от 50 до 100 тысяч человек, разделенные участками с малой плотностью населения: парками, заповедниками, спортивными комплексами, даже теми же виноградниками (если позволяет климат). Подобная модель станет противоположностью взглядам Олмстеда на городскую зелень: вместо того чтобы находить место для парка в центре огромного города, нужно выделять место для природы по краям городского центра – если угодно, разбивать «Периферийный парк» вместо Центрального. В Средние века стены защищали население города. В новых гипотетических городах безопасность будет обеспечивать как раз открытое пространство, разделяющее районы. Представьте себе город с двумя миллионами жителей, состоящий из двадцати узлов-районов. В худшем случае террорист с рюкзаком, полным пробирок с вирусом оспы, сможет причинить серьезный вред одному узлу; может быть, умрут десятки тысяч людей, но не миллионы. Оставшиеся же узлы практически не пострадают – примерно как сеть Arpanet, о системах избыточного резервирования которой ходили легенды. Атака, подобная теракту с башнями-близ-нецами, все равно нанесет немалый урон, но не будет никакого централизованного символического узла, на который можно было бы напасть. Жизнь в подобном городском комплексе нисколько не будет походить на пригородную: творческая сила, которую обеспечивают уличная культура и плотность населения, никуда не денется и, возможно, даже станет еще сильнее.