Дмитрий Правдин - Байки бывалого хирурга [litres]

– Вот они, слуги народа, – сам себе под нос пробормотал Егоров, а потом выпрямился и громко произнес, – идите, скажите, через полчаса выйду.

– Через каких полчаса? – испуганным голосом затараторила терапевт. – Он уже там всю больницу на уши поднял. Даже главному врачу домой позвонил. Требует вас немедленно появиться на отделении.

– Хорошо, тогда передайте ему, что через час буду точно. Все, не мешайте, пожалуйста, работать!

Депутат Государственной думы оказался наглым и напористым мужиком лет под пятьдесят. Крепкий, подтянутый, среднего роста без брюха, но с испитым лицом и с красным в синих прожилках носом. Одет в ярко-красную модную болоньевую жилетку на молнии, напяленную прямо на мышиного цвета толстовку с небрежно откинутым капюшоном, застиранные джинсы, синие кроссовки, заляпанные старой грязью.

– Вы старший хирург? Я – депутат Госдумы, вот мое удостоверение, – с ходу атаковал он появившегося на отделении Егорова. – Потрудитесь объяснить, почему больной Засс Иннокентий Петрович до сих пор не прооперирован?

– Он еще и Засс, – мелькнуло у Егорова в голове, но небрежным движением отстранив от себя направленное ему в лицо удостоверение, ответил, – он готовится к операции.

– А-а-а, – протянул тесть Засса, – он у вас только готовится. А ничего, что он уже два часа как находится в вашей больнице.

– Ничего, больной сильно обезвожен и поэтому ему восполняются его физиологические потери. Нельзя сразу в таком состоянии оперировать.

– А в операционной нельзя его готовить?

– Нельзя, операционная занята. Я оперировал другого больного, ваш Засс пока готовился к операции на отделении.

– Так-так, а насколько я знаю, Иннокентий Петрович был доставлен вперед всех.

– Да, – согласно кивнул дежурный хирург, – совершенно верно, из троих больных, что почти одновременно доставили к нам в стационар, всех троих нужно срочно оперировать. Но среди них был ребенок – девочка десяти лет с осложненным аппендицитом. Вы же не станете утверждать, что ребенка надо было оперировать позже, а не в первую очередь? Кому, как не вам, депутату Госдумы, не знать, что дети – наше будущее.

– Ребенок?! – изумился депутат и растерянно посмотрел на лежащего на кровати под капельницей тестя.

– Да, ребенок. А вон ее родители. – Егоров кивнул в сторону стоявших неподалеку в коридоре с встревоженным видом молодых мужчину и женщину. – А вон еще родственники бабушки с ущемленной грыжей, они тоже очень желают знать, когда я возьмусь за нее.

– Хорошо, – несколько смягчился депутат. – Раз такое дело, я заберу больного Засса в другую больницу, более навороченную, где не одна операционная и не один хирург, вертолет уже на подлете. – В подтверждение его слов Егоров услышал вдали шум работы лопастей винтокрылой машины. И через не зашторенное окно стало видно, как небольшой геликоптер плавно подлетел и стал медленно садиться напротив больничного корпуса прямо на заросший высокой травой просторный двор. – Пишите выписку или что там у вас полагается.

– Я никакой выписки писать не буду, – четко произнес Егоров и без страха посмотрел в глаза крайне удивленного депутата. – Больной не транспортабельный, и его нужно оперировать на месте.

– Это еще почему? – Зрачки у народного избранника сузились, а ноздри на красном носу слегка расширились, натянув сосудистую сеть, словно паутину.

– У него ущемилась кишка, она в любой момент может лопнуть. Тогда разовьется перитонит. Его в операционную-то нужно вести с величайшей предосторожностью. А тут вертолет.

– И что вы мне предлагаете?

– Я же вам уже объяснил: будем оперировать у себя.

– Да, но вертолет уже прилетел и в сопровождении бригады медиков.

– Пускай летит обратно, я его не вызывал.

В эту самую минуту на отделение деловитой походкой, толкая перед собой специальную складную каталку, проникли два бородатых субъекта в форме сотрудников «скорой помощи». Они уверенно подошли к депутату и четко доложили о своей готовности.

– Где больной, где выписка? – весело спросил самый лохматый из бородачей, по-видимому, старший.

– Больной вон там, в пятой палате, на кровати, под капельницей, – нахмурился депутат, – а выписку доктор, как я понял, давать нам не собирается.

– Что, значит, не собирается? – Лохматый с удивлением посмотрел на Егорова. – Не дурите, коллега, мы торопимся. Знаете, сколько стоит один час полета вертолета?

– А я его не заказывал, – пожал плечами хирург, – так как считаю, что больного нужно оперировать здесь.

– Да-а, а живот-то и в самом деле нехороший, – протянул второй врач санавиации, вернувшись из палаты злополучного Засса.

– Вы специально все усложняете? – Лохматый вновь с грозным видом приступил к Егорову.

– Еще раз объясняю для особо одаренных, – Егоров повернул голову в сторону лохматого, – я считаю, больного Засса нельзя никуда транспортировать, тем более на вертолете. Поэтому своего согласия, а, следовательно, никакой выписки я вам не дам. Возьмете ответственность на себя – забирайте. Я напишу в истории болезни, что больной самовольно покинул отделение.

Бородачи растерянно переглянулись и вопросительно посмотрели на молчавшего в стороне задумчивого депутата. Неожиданно в коридор ворвалась интересная женщина в самом начале своего физиологического увядания. И без предисловия набросилась на депутата:

– Сережа, что происходит? Почему папу до сих пор не грузят в вертолет?

– Доктор, – депутат показал глазами в сторону наблюдавшего за ними Егорова, – считает, что его нельзя трогать с места.

– Доктор, а почему? – Женщина тут же переключилась на дежурного хирурга.

Егоров как можно спокойней еще раз объяснил ей свою точку зрения. Еще раз он напомнил об опасности транспортировки, особенно вертолетом. Родственники Засса и врачи санитарной авиации сбились в кружок и начали с жаром что-то обсуждать. Егоров тем временем отправился к больному Зассу в палату и убедился, что имевшееся до этого обезвоживание значительно уменьшилось и больного можно подавать в операционную. Теперь только дело за согласием.

– Вас к телефону, – через губу процедил депутат, протягивая Егорову дорогой смартфон.

На том конце провода заметно нервничал главный хирург области. Для начала он узнал обстановку, а получив четкий и грамотный ответ от Егорова, согласился, что больного Засса следует оперировать на месте. В конце разговора он объявил, что в помощь выслал хирурга из областной больницы.

– А зачем нам помощь? Мы что, сами не справимся? – изумился Александр Федорович. – Чай, не первый год в хирургии.

– Вам и мне так будет спокойней, – закончил диалог главный хирург. – После операции отзвонитесь и доложите мне лично, как все у вас там прошло.