Дмитрий Правдин - Байки бывалого хирурга [litres]

– А чего тут сделаешь, – почесал затылок Щедрый, – уже все сделано. Как только топливо закончится, вертолет упадет вниз. Поэтому нам надо отсюда подальше отойти. Теперь вопрос, когда нас начнут искать? Но, явно, эту ночь нам придется коротать здесь.

– Без одежды и без еды? – поежилась Жанна, кажется, она впервые в жизни пожалела, что сейчас на ней лишь крохотные трусики и махонький лифчик.

– Да-а, а еще тут могут быть дикие звери, – изменившимся голосом произнесла Леночка, ее одежда мало чем уступала Жанниной, но ее богатая фантазия рисовала, что в таком виде она больше распалит аппетит таежных хищников.

– Не знаю, как на счет хищников, а комары уже тут как тут. – Звонко хлопнув себе по лбу Петрович прибил рыжего толстого комара, успевшего напиться человеческой крови.

– Ой, мама, они же нас заживо сожрут, – испугалась Жанна, отгоняя от себя маленьких кровососов.

– Живем, братцы, – радостно закричал Петрович, вынув из своего знаменитого мешка спичечный коробок и потряс им, демонстрируя, что он полный. Спичек, правда, как потом оказалось, в нем было всего четыре. Добрый, но подслеповатый Петр Петрович вынул спички и насыпал в коробок соль. А четыре спички пропустил. Они-то и спасли наших медиков и от холода, и от комаров, что уже начали сбиваться в плотные стаи, видя перед собой голый и беззащитный ужин…

На этом месте Петрович умолк и, допив остатки пива из высокого толстого стекла бокала, слегка покачиваясь встал из-за стола. Все, кто слушал его рассказ в пивном баре «Три пескаря» встрепенулись и потребовали продолжения.

– А чего там дальше рассказывать? Дальше и так все ясно, – вздохнул Петрович, размышляя, стоит ему употребить шестую кружку или уже пойти домой.

– Петрович, давай я тебе еще пива возьму, – предложил молоденький терапевт Ваня Еропкин, он сегодня первый раз справлял День медика в качестве настоящего врача в своем новом коллективе отделения приемного покоя областной больницы, поэтому ему все было в диковинку.

– Не, ребята, – покачал головой Петрович, – мне уже хватит. С возрастом, знаете ли, ослаб что-то. Пойду домой спать, еще раз всех с нашим праздником, всех благ!

– Погоди, Петрович, не унимался Ваня, дорасскажи уже, как вы выбрались оттуда? Что с вертолетом? Что с остальными стало?

– Вертолет упал, нас нашли военные и вывезли оттуда. Мешок позволил продержаться до их прихода, – зевнул Петрович.

– И что, никого не наказали?

– Да, какая теперь разница? Наградили, посадили, – пьяно покачиваясь, забубнил фельдшер Боткин. – Главное, живы все и здоровы. Меня, правда, после того случая, сократили и перевели к вам в приемный покой. Где я с 1991 года и служу.

– А остальные? Что Паше Гному было за разбитый вертолет?

– Да так ничего особо не было. Поначалу вроде посадить хотели. Но после страна развалилась, а вместе с ней и дело. Списали все на боевые потери. Потом, слышал, он где-то в Африке летал, кому-то что-то доставлял. Видел его пару лет назад: здоровый, сильный, веселый. Он, кстати, на Жанне потом женился, и она ему двоих детей родила, а вслед за тем в Америку с каким-то папиком сбежала. Паша своих детей сам воспитывал. Недавно дедом стал.

– А Щедрый?

– А Михаил Федорович женился, таки на Марине. Ага, она его в Питер затем к себе увезла, где он профессором медицины стал. А что, парень он рукастый и с головой. У них уже внуки. Мы иногда с ними перезваниваемся.

– А… – вновь открыл рот Ваня.

– Все, господа, про других ничего не знаю, разве что про себя. – Тут он хитро улыбнулся и застегнул на рубашке одну пуговицу. – Мы с рыжей Катей поженились. У нас двое детей и трое пока внуков. А теперь, разрешите откланяться. – Петрович по-военному повернулся через левое плечо, и, стараясь ступать твердо, покинул заведение.

– Да-а, нагородил тут нам Петрович, – ухмыльнулся Ваня Еропкин, – но хоть интересно врал.

– А почему сразу врал? – подал голос заведующий приемным покоем, убеленный сединами Лев Аронович. – Петрович у нас точно с 1991 года работает, мы с ним почти одновременно пришли. Только он вот все в фельдшерах застрял, а я завом стал.

– И чего из того? – очнулся от своих мыслей доктор Сурнин, сидевший слева от заведующего. – Что-то я ничего про упавший вертолет не слышал.

– А где ты мог слышать, если в 91-м году ты еще ботанику в школе учил, – нахмурился Лев Аронович. – Особо никто тогда ту аварию не афишировал, но вертолет санитарной авиации летом того года точно разбился. Все остались живы, и Петрович был в их числе. Это факт.

– Ладно, мужики, хватит спорить, – вклинилась в разговор симпатичная медсестра Люда, сидевшая с медсестрами Валей и Надей, напортив спорщиков, – мы желаем танцевать! Праздник у нас или нет? Чего киснуть?

– А мне вот интересно, правда такой случай произошел или нет? И если и произошел, то как все замяли? – не сдавался Ваня.

– Доктор Еропкин, пошли уже танцевать, – потянула его за руку Люда, – весь вечер байки Петровича слушали, пора и развеяться. Его все равно никогда не переслушать. А если так интересно, то на следующем корпоративе дорасскажет. Когда у нас следующий совместный отдых планируется?

– У меня через две недели день рождения, – бойко ответила Надя, тянущая за руку хмурого доктора Сурнина.

– Вот и чудно, там и попросишь Петровича закончить свою повесть, а сейчас давай веселиться.

– А что, и попрошу, – решительно тряхнул головой Ваня, вставая из-за стола, – а сейчас пошли плясать! Праздник у нас или не праздник?!