Ричард Престон - Эпидемия. Настоящая и страшная история распространения вируса Эбола

Наблюдая, как Франтига выворачивает наизнанку на лужайке, Дэн Дальгард чувствовал себя, по его словам, «до смерти напуганным». Сейчас, возможно, впервые, на него нахлынул абсолютный ужас кризиса в обезьяннике. Милтон Франтиг согнулся пополам, задыхаясь и захлебываясь. Когда рвота утихла, Дальгард помог ему выпрямиться, отвел в дом и уложил на кушетку. Теперь больны были двое – Джарвис Парди все еще лежал в больнице, оправляясь от сердечного приступа. Милтону Франтигу было 50 лет. У него был хриплый кашель, хотя он и не курил. Он работал с обезьянами и Дальгардом в «Хэзлтоне» более 25 лет. Дальгард хорошо знал этого человека и любил его. Он был потрясен, ему стало плохо от страха и вины. Возможно, мне следовало эвакуировать здание на прошлой неделе. Ставил ли я интересы обезьян выше интересов людей?

Милтон Франтиг был бледен, дрожал и чувствовал слабость. У него появились сухие рвотные спазмы. Дальгард нашел для него пластиковое ведро. Между приступами рвоты, прерываемыми кашлем, Франтиг извинился за то, что покинул здание в комбинезоне. Он сказал, что как раз надевал респиратор, чтобы войти в обезьянник, когда его начало тошнить. Возможно, дурной запах в здании вызвал у него тошноту, потому что обезьянник убирался не так регулярно, как обычно. Он чувствовал, что его вот-вот вырвет, но не мог найти ведра или чего-нибудь еще, во что можно было бы блевать, и все происходило так быстро, что он не успевал добраться до туалета и поэтому выбежал на улицу.

Дальгард хотел измерить температуру Франтига, но никто не мог найти термометр, который бы не использовался у обезьян. Он послал Билла Вольта в аптеку, чтобы тот купил. Когда он вернулся, они обнаружили, что у Франтига температура 101 градус (38,3 по Цельсию). Билл Вольт кружился по комнате, почти дрожа от страха. Вольту было не очень хорошо – он «почти оцепенел от ужаса», как позже вспоминал Дальгард, но это ничем не отличалось от того, что чувствовал Дальгард.

Милтон Франтиг оставался самым спокойным человеком в комнате. В отличие от Дальгарда и Вольта, он не казался испуганным. Он был набожным христианином и спокойно говорил другим о своем спасении. Если Господь счел нужным забрать его к себе с обезьяньей болезнью, он был готов. Он помолился немного, вспоминая свои любимые места в Библии, и его сухие позывы утихли. Вскоре он уже спокойно отдыхал на диване и сказал, что чувствует себя немного лучше.

– Я хочу, чтобы вы оставались здесь, – сказал ему Дальгард. – Не выходите из здания.

Он сел в машину и со всех ног помчался к офису «Хэзлтон Вашингтон» на Лисберг-Пайк. Поездка заняла немного времени, и к тому времени, когда он добрался до места, он уже принял решение: обезьянник должен быть эвакуирован. Немедленно.

В здании работали четверо рабочих, и двое из них теперь должны были находиться в больнице. У одного были проблемы с сердцем, а теперь у другого жар и рвота. Из того, что Дальгард знал о вирусе Эбола, любой из этих симптомов мог быть признаком инфекции. Они делали покупки в торговых центрах, навещали друзей и обедали в ресторанах. Дальгард подумал, что они, вероятно, занимались сексом со своими женами. Он даже не хотел думать о последствиях.

Прибыв в «Хэзлтон Вашингтон», он сразу направился в кабинет генерального директора. Он намеревался проинформировать его о ситуации и получить разрешение на эвакуацию обезьянника.

– У нас двое больных парней, – сказал Дальгард. Он начал рассказывать, что случилось. Он не смог сдержаться и заплакал. Пытаясь взять себя в руки, он сказал:

– Я рекомендую всю операцию закрыть и передать армии. Эта проклятая болезнь у нас с октября, не было ни одной жертвы, и вдруг у нас заболели два человека, один уже в больнице, другой скоро там окажется. Я думал, что, если бы существовал реальный риск для людей, мы бы уже что-то увидели. Мы слишком долго играли с огнем.

Генеральный директор посочувствовал Дальгарду и согласился с ним, что обезьянник должен быть эвакуирован и закрыт. Затем, сдерживая слезы, Дальгард поспешил в свой кабинет, где его уже ждала группа чиновников из CDC. Он чувствовал, что давление никогда не ослабнет. Сотрудники CDC прибыли в «Хэзлтон», чтобы пронаблюдать за всеми сотрудниками «Хэзлтона», подвергшимися воздействию вируса. Дальгард рассказал им о том, что только что произошло в обезьяннике, о человеке, которого вырвало. Он сказал:

– Я рекомендовал эвакуировать объект. Я считаю, что здание и обезьян следует передать людям из USAMRIID, у которых есть оборудование и персонал, чтобы безопасно справиться с ситуацией.

Люди из CDC слушали и не возражали.

Затем встал вопрос, что делать с Милтоном Франтигом, который все еще лежал на кушетке, подчиняясь приказу Дальгарда не двигаться. Поскольку CDC отвечал за человеческие аспекты вспышки, то он отвечал и за Франтига, и CDC хотел, чтобы его доставили в больницу Фэрфакс внутри Вашингтонской кольцевой дороги.

Было уже 9:20 утра. Дальгард сидел у себя в кабинете и из кожи вон лез, пытаясь справиться с кризисом по телефону. Он позвонил Си Джею Питерсу в Форт-Детрик и сказал, что у него заболел смотритель обезьян. Сухим, спокойным голосом, теперь уже без малейшего намека на недавние слезы, он сказал Питерсу:

– У вас есть разрешение считать, что объект и все животные находятся в ведении USAMRIID.

Полковник Си Джей Питерс с некоторым недоверием отнесся к фразе «ответственность USAMRIID”. Это подразумевало, что если что-то пойдет не так и погибнут люди, то армию могут привлечь к ответственности и на нее могут подать в суд. Он хотел взять здание под свой контроль и очистить его, но не хотел судебных исков. Поэтому он сказал Дальгарду, что безопасность его людей и безопасность широкой публики для него – задача первостепенной важности, но что он должен прояснить это со своим командованием. Он сказал, что вернется к Дальгарду как можно скорее.

Потом они поговорили о больном, и Си Джей узнал, что его везут в больницу Фэрфакса. Это его очень встревожило. Он чувствовал, что следует предположить, что этот парень заразился лихорадкой Эбола – и его действительно хотят привезти в общественную больницу? Посмотрите, что Эбола сделала в больницах Африки. Си Джей считал, что этому человеку самое место в больнице Института.

Закончив разговор с Дальгардом, Си Джей Питерс позвонил Джо Маккормику, отвечавшему за работу CDC, чтобы попробовать убедить его передать больного армии. Он сказал Маккормику что-то вроде:

– Я знаю, что вы думаете, будто хирургическая маска и халат – это все, что нужно, чтобы справиться с больным Эболой, но я думаю, что вам нужен более высокий уровень сдерживания.

И он предложил забрать больного в армейской машине скорой помощи – поместить его в армейский биоконтейнер – и отвезти его в армейские помещения в Институте. Отправить его в армейскую больницу.