Элла Берту - Книга как лекарство для детей

Для детей постарше утешением послужит история восьмилетней Ноны, героини «Мисс Счастье и мисс Цветок». Когда темноволосой бледнокожей Ноне приходится уехать из Индии и поселиться у румяных белокурых родственников в Англии, поначалу ей все кажется странным и необычным. В новом доме ужасно холодно, и Ноне не нравятся ни овсянка, ни пудинг, ни сосиски. Она никогда прежде не каталась на велосипеде или роликовых коньках, не играла в пинг-понг и в прятки, и потому ее двоюродные сестры считают, что это она странная. Однажды далекая тетушка присылает им двух японских кукол, и Нона сразу видит, что их здесь тоже не понимают. Особенно кузина Белинда, которая грубо запихивает японок в уже и без того перенаселенный кукольный домик. А куклы, между прочим, одеты в прекрасные кимоно и умеют сгибаться в поклоне. Нона видит, что мисс Счастью и мисс Цветку нужны не стулья, а подушки, не ложки, а палочки, одеяла, которые можно расстелить на полу, и чистое, незахламленное жилье. И она изо всех сил старается создать для них такое место.

История о том, как Нона воплощает идею в жизнь, занимает львиную долю книги. Там даже имеются сноски, которые отсылают нас к архитектурным планам в конце, и словарь японских выражений. Остальные дети невольно начинают интересоваться тем, что делает Нона, и постепенно находят с ней общий язык. Тихая необычная история, в сердце которой лежит удивительный, похожий на акт дзен-буддистской медитации архитектурный проект, придаст непонятым детям отваги. Если вас не понимают, необязательно становиться как все. Найдите возможность показать, кто вы есть на самом деле.

Туве Янссон. Шляпа волшебника

Некоторые люди страдают от непонимания всю жизнь. К их числу принадлежит Муми-папа из «Шляпы волшебника». Он с рождения был необыкновенным, одаренным ребенком, которого никто не понимал. Шли годы, и он по-прежнему оставался непонятым, из-за чего ему, конечно, было очень и очень тяжело. Последнее, честно говоря, удивительно, ведь рядом с Муми-папой – его чудесная супруга Муми-мама и их восхитительный сын Муми-тролль.

Садясь за написание мемуаров, Муми-папа порой едва удерживается от слез, поскольку воспоминания не утратили своей остроты. Он часто представляет, как станет читать вслух о своих страданиях и все будут раскаиваться. Проникшись примером Муми-папы, взрослые поймут, что зачастую лучше попытаться понять других, [68] Как делает мудрая Муми-мама. чем добиваться от них понимания себя. Ведь если ты кого-то слушаешь, рано или поздно тебя начинают слушать в ответ.

Также см. Глухота; Заикание; Когда ребенка не слышат; Малышовый возраст; Непохожесть на других; Неспособность выразить свои чувства; Неумение постоять за себя; Переходный возраст; Родители, которым сложно говорить о чувствах; Языковой барьер.

Кейт ДиКамилло, иллюстрации Валерия Кожина. Парящий тигр

Бывает, что тебя никто не слушает, бывает, что слушают, но не понимают, а бывает, что ты сам не привык облекать свои чувства в слова, – в любом случае ребенку, которого не слышат, грозят отчаяние, озлобленность и чувство одиночества. Шестиклассник Роб, главный герой «Парящего тигра», замкнулся в себе с тех пор, как умерла его мать (см. Смерть близкого человека ). Отец считает, что говорить об этом бессмысленно – все равно ее уже не вернешь (см. Родители, которым сложно говорить о чувствах ), – и Роб совершенствуется в искусстве неплакания по маме и недумания о маме. Когда после переезда его начинают травить в школе, на ногах у мальчика появляется странная красная сыпь. Директор предлагает ему посидеть дома, пока кожа не очистится, и Роб вздыхает с облегчением. Он-то знает, что сыпь не пройдет никогда – как и все те чувства, которые он запер в битком набитом чемодане у себя в голове, – но так ему, по крайней мере, не придется встречаться с хулиганами.

Однажды, гуляя в лесу, Роб натыкается на клетку, по которой вышагивает настоящий живой тигр. Пока Роб хранит эту тайну, ему словно передается часть звериной силы: «Иногда чемодан распирает изнутри, замки почти срывает, но теперь у него есть чем придержать крышку сверху, чтобы она ни за что не открылась. Он посадит на нее тигра». [69] Пер. О. Варшавер. Однако затем в школе появляется новая девочка с загадочным именем Сикстина, которая не стыдится никаких чувств и выражений. Глядя на нее, Роб все чаще задумывается о словах знакомой уборщицы Уилли Мей: «Я могу тебе сказать, что надо сделать, чтобы это прошло… Ни к какому доктору идти не понадобится. Это печаль твоя вылезает. Ты всю ее загнал подальше от сердца, и она выходит через ноги. А ее место все-таки в сердце…» Неожиданно мальчика посещает страстное желание рассказать кому-нибудь про тигра – кому-нибудь, кто действительно его услышит, кто «умеет верить в тигров».

Каждая фраза в этой мощной, лиричной истории несет особый смысл, и заточенный в клетку зверь становится символом чувств, не могущих найти выхода. Сцена, где Роб наконец открывает чемодан и высказывает отцу все, о чем так долго молчал, заставит увлажниться не одну пару глаз – а у ребенка, привыкшего жить в эмоциональном вакууме, вызовет настоящий катарсис.

Также см. Беспокойство; Гнев; Домашнее насилие; Когда ребенка не понимают; Неспособность выразить свои чувства; Неумение постоять за себя; Одиночество; Тревожность; Фрустрация.

Пенелопа Лайвли. Призрак Томаса Кемпе

Ужасно обидно, когда тебя обвиняют в том, чего ты не делал, и никто тебе не верит. Ребенок, оказавшийся в такой ситуации, отлично поймет десятилетнего Джеймса из повести «Призрак Томаса Кемпе». Вскоре после переезда в коттедж в пригороде Оксфордшира Джеймс замечает, что в доме творится нечто странное: пес лает на пустое место, чашки сами падают на пол, а в довершение всего он находит записку собственным красным фломастером, где чужим витиеватым почерком значится: «Гусиное перо твое никуда не годится». [70] Пер. О. Слободкиной.

К сожалению, Джеймс никогда не отличался примерным поведением – а потому все проказы нового дома семья по привычке приписывает мальчику. Когда на доске в школе появляется тот же странный почерк («Не так надлежит учить. Дети не учат ни латыни, ни греческого, да и учение походит более на игру. Надо их сечь почаще»), учитель тоже обвиняет в этом Джеймса. Наконец надоедливый полтергейст Томас Кемпе – аптекарь XVII века, который не может упокоиться, пока не закончит свои дела в городе, – поджигает соседский дом, и Джеймс понимает, что должен разобраться с призраком раз и навсегда.