Кай-Михаэль Бе - Захватывающий мир легких

Siri: Вызвать скорую помощь?

Пользовательница: Голубая мокрота. Я умру. Это точно!

Siri: Найти похоронное бюро? В твоем районе их три.

Мать (на заднем фоне) : Ты не видела мой набор теней для век?

Siri: Доброе утро! Чем я могу помочь? Найдено 438 тысяч результатов по запросу «тени для век». Соединить тебя с магазином косметики?

Мать: Попозже, Siri. Дочь, а ну-ка, рассказывай, ты опять брала мои тени?

Пользовательница: Да, брала. Я вчера снимала новый туториал для своего канала YouTube. Но это уже не имеет значения.

Мать: Весь набор целиком? Он вообще пустой! Что ты делаешь с этими тенями?

Siri: Найдено 35 продуктов из разделов «тени» и «наборы».

Пользовательница: Я должна была показать много разных вариантов. Мама, мне сейчас не до твоих теней. У меня ГОЛУБОЙ SPUTUM! Ты меня слышишь? У меня pyocyanaeus! Да ты меня вообще не слушаешь!

Мать: Вот как? Я тебя очень внимательно слушаю. У тебя сейчас не ГОЛУБОЙ SPUTUM будет, а совсем другая проблема, если я немедленно не получу свои ТЕНИ.

Siri: Найдено 327 результатов по запросу «голубая мокрота из-за применения теней для век». Показать страницы?

У вас бывает одышка? Скорее всего, да. Примерно половина населения в ходе опросов утверждает, что хотя бы раз в жизни испытывала одышку. Выходит, что 50 процентов жителей Германии страдают одышкой? А разве такое может быть, ведь большинство из них здоровы? Или они что-то перепутали? Возможно, опрошенные имели в виду, что у них от чего-то дух захватывало? А может, просто в какой-то ситуации «дыхалки не хватило», как говорится? Итак, возникает вопрос: что же такое одышка? Есть ли разница между одышкой у пациента с легочным заболеванием и нехваткой воздуха у спортсмена на пике физической нагрузки? Конечно. Вот только как это определить? Здесь возникают сложности. Одышка (на медицинском языке «диспноэ», что в переводе с греческого означает «тяжелое дыхание») представляет собой чисто субъективное ощущение, для которого не существует объективных методов измерения. Каждый человек сам определяет, когда ему не хватает воздуха и насколько. Бывают нетренированные люди, которые при малейшей физической нагрузке начинают испытывать нехватку кислорода, хотя по всем объективным меркам они абсолютно здоровы. И наоборот, легочные больные могут в определенной степени привыкнуть к нехватке воздуха, так что она практически не сказывается на их повседневной деятельности. Одышка схожа с болью в том смысле, что чужая боль не чувствуется.

Но даже если сильную одышку нельзя измерить объективно, то сегодня нам известны некоторые механизмы, которые ее вызывают. Они тесно связаны с регулирующими системами дыхания в мозге. Это очевидно: биологический смысл нехватки воздуха и одышки заключается в том, чтобы привести объем дыхания в соответствие с потребностями организма. Но не любое повышение потребности автоматически вызывает ощущение нехватки воздуха. Это происходит лишь тогда, когда дополнительную потребность не удается удовлетворить за счет более интенсивного дыхания. В данном случае неудовлетворенная потребность вызывает в мозге эмоциональную реакцию, и из простой нехватки воздуха возникает одышка. Это известно всем, кто занимается видами спорта, требующими выносливости. Пока углекислый газ, образующийся в результате энергетического обмена веществ в мышцах, может быть выведен легкими из организма за счет ускоренного дыхания, вы не чувствуете настоящей одышки. И только когда достигается предел выносливости, ситуация меняется: дыхание больше невозможно ускорять, и углекислый газ начинает скапливаться в крови. Кровь приобретает кислую реакцию. Командный центр мозга знает только одну реакцию на это: дышать еще больше и глубже! Но так уже не получается, насос работает на пределе. Мозг воспринимает это как личное оскорбление: «Я что, неясно выразился? Там, внизу, кто-нибудь вообще слушает меня? Почему мой приказ не исполняется?» Правда, мозг — не холерик, он не орет на всех подряд, а просто начинает хандрить, создавая у всех плохое настроение. Негативное ощущение нехватки воздуха прекращает физическую активность. Таким образом, одышка — это всего лишь эмоциональная реакция мозга на неисполнение его приказа. Происходит рассогласование между мозгом и дыхательными мышцами. За возникновение одышки у легочных больных несет ответственность тот же самый механизм, но только на значительно более низком уровне. Когда легочная ткань повреждена, насос даже в состоянии покоя порой не способен правильно выполнять указания мозга. И это не остается незамеченным. Рецепторы растяжения легочной ткани сигнализируют мозгу о каждой ошибке, вдох за вдохом. Когда дыхательный центр мозга отдает команды «глубже», «легче», «сильнее», «медленнее» или «быстрее», рецепторы докладывают о том, выполняются ли они дыхательными мышцами и легкими. Если мозгу хотелось, чтобы дыхание было глубоким, а оно в действительности получается поверхностным (потому что на легких, к примеру, образовались рубцы и они не в состоянии слишком сильно растягиваться), он начинает сердиться. Следствием становится одышка. Тем же объясняется одышка при избыточном весе. Скопившийся в области живота жир давит на диафрагму и не дает легким возможности полностью раскрыться на вдохе — требования мозга и фактическая степень растяжения легких не совпадают. То же самое происходит на уроке физкультуры в школе, когда отрабатывается метание мяча: большие амбиции, зрелищный разбег — и убогое исполнение, из запланированных тридцати метров в реальности получается три. Мозг думает: «Меня окружают одни идиоты». Но если неудачный бросок мяча он еще как-то может пережить, то в случае с дыханием впадает в панику. И не случайно, ведь речь тут идет не о грамоте за спортивные успехи, а об угрозе для жизни. Если вы хотите понять, что чувствуют люди, страдающие астмой или ХОБЛ, проделайте простой эксперимент: зажмите себе нос и попробуйте дышать ртом через соломинку для питья. Ужасное ощущение, не правда ли? Мозг и дыхательные мышцы изо всех сил стараются втянуть воздух через соломинку, но легкие получают лишь минимум кислорода, и уже в скором времени возникает паника. Но вы-то можете прекратить свой эксперимент в любой момент, а настоящий пациент — нет. Он должен терпеть, ему надо жить с этим. В состоянии ли он справиться? Приходится. Правда, в определенной степени помогает привычка.

Психоэмоциональная сторона одышки очень индивидуальна. Бездушные химические или механические данные преобразуются в чувства, и это преобразование осуществляется в эмоциональном центре мозга — лимбической системе, которая не просто переводит сигналы в другой вид, но и дополнительно интерпретирует и оценивает их. Насколько угрожающей представляется информация и какая реакция на нее будет правильной? Спектр может простираться от полного игнорирования и легкого недомогания до открытой паники. Таким образом, субъективное восприятие нехватки воздуха формируется в голове, а не в легких. При продолжительной одышке мозг вырабатывает эмоциональные стратегии, позволяющие приспосабливаться к ситуации и справляться с ней. В этом процессе учитываются все аспекты личности со всеми ее воспоминаниями и опытом. Один и тот же дефицит кислорода у одного человека может вызвать легкую одышку, а у другого — сильную паническую реакцию. Решение в данном случае принимает только лимбическая система. Этим объясняется эффект «позитивного мышления», проявляющийся в субъективном восприятии одышки. Возможно и так называемое негативное подкрепление: пациенты с ХОБЛ, страдающие депрессией, воспринимают одышку тяжелее, чем такие же пациенты без депрессии, даже если их легочные функции объективно лучше. При хронической одышке часто возникает эффект привыкания, нехватка воздуха со временем начинает восприниматься легче и не сопровождается постоянным чувством тревоги. Кроме того, типичным следствием одышки становится непроизвольное избегание тех видов деятельности, которые ее вызывают либо усиливают. Этим можно объяснить тот парадокс, что некоторые пациенты, страдающие тяжелейшими легочными заболеваниями, практически не ощущают одышки. Из страха перед нехваткой воздуха они впадают в полное бездействие и таким образом оказываются в комфортной, хотя и опасной зоне.