Джошуа Мезрич - Когда смерть становится жизнью. Будни врача-трансплантолога

Первую пересадку легких и первую пересадку сердца человеку провел один и тот же хирург в 1964 году. Это был Джеймс Харди.

Неутешительный результат пересадки легкого заключенному и всеобщее осуждение за трансплантацию сердца от шимпанзе человеку заставили Харди залечь на дно и позволить другим терпеть неудачи, сопровождавшие трансплантологию в 1970-е годы. В области пересадки легких успехи отсутствовали в течение 20 лет.

В период с 1963 по 1981 год было проведено около 40 трансплантаций одного легкого, но все реципиенты умерли от инфекции или технических осложнений. Основная сложность заключалась в соединении дыхательных путей, поскольку ошибка приводила к инфекции и смерти. Более того, иммуносупрессия была примитивной и вела к раннему отторжению. За все эти годы успехом увенчалась лишь одна пересадка: пациентом был 23-летний бельгиец с диагнозом «тяжелый легочный силикоз» [90] Профессиональное заболевание легких, обусловленное вдыханием пыли, содержащей свободный диоксид кремния. (он работал с пескоструйным аппаратом), которому в 1968 году пересадили одно легкое. Несмотря на эпизоды раннего отторжения, он прожил 10 месяцев, прежде чем умер от пневмонии. На вскрытии патологоанатом увидел внешне здоровый легочный трансплантат без признаков отторжения.

В то время как Харди был одним из хирургов, стремившихся стать первыми, Норм Шумвей хотел получить хороший результат. В конце 1970-х годов, зарекомендовав себя как лучший кардиохирург-трансплантолог в мире, Шумвей задумался, как помочь пациентам, страдающим неизлечимыми легочными заболеваниями, которым требуется пересадка сердца. У многих его пациентов были врожденные заболевания сердца, которые из-за отсутствия лечения со временем повредили легкие. Он решил, что сердце и легкие можно пересадить вместе. Но для начала ему следовало удостовериться в наличии хороших шансов на успех.

В период с 1963 по 1981 год было проведено около 40 трансплантаций одного легкого, но все реципиенты умерли от инфекции или технических осложнений.

Сложно было найти более подходящее время для Брюса Райца. Райц заинтересовался сердцем, когда изучал иммунологические реакции сердца в магистратуре по физиологии в Стэнфордском университете. Он работал в лаборатории Шумвея будучи студентом (через 18 месяцев после первой пересадки сердца человеку, проведенной командой Шумвея) и вернулся туда после резидентуры и исследовательской деятельности по кардиоторакальной хирургии [91] Практически все хирургические операции, проводимые на грудной клетке. в Стэнфорде. Шумвей попросил Райца сосредоточиться на объединении трансплантации сердца с двусторонней трансплантацией легких, и Райц начал проводить аутотрансплантации на обезьянах, удаляя их сердце и легкие, пока они находились на аппарате искусственного кровообращения, а затем возвращая их на место. Так, Райц и его команда могли отточить технику, не сталкиваясь с отторжением. После этого они переключились на аллотрансплантации, удаляя сердце и легкие донора и помещая их в реципиента. Однако результаты получали неутешительные. Иммуносупрессивные препараты того времени были недостаточно эффективны.

Все изменилось летом 1978 года, когда Райц и его помощники получили циклоспорин для исследований. Этот новый чудо-препарат совершил революцию. Благодаря циклоспорину как части иммуносупрессивной терапии трахеальный анастомоз заживал, и обезьяны не умирали.

Осенью 1980 года Райц и Шумвей решили, что их лабораторные результаты достаточно хороши, чтобы подумать о сердечно-легочной трансплантации от человека к человеку. Мэри Голке была 45-летней женщиной, чья легочная гипертензия привела к сердечной и легочной недостаточности. Голке понимала, что не может дольше ждать, и обратилась за помощью к сенатору из Аризоны, который убедил Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов одобрить циклоспорин для применения при комбинированной трансплантации сердца и легких. 9 марта 1981 года Райц и Шумвей удалили сердце и легкие Голке. Райц писал: «Вид абсолютно пустой грудной клетки Голке впечатлял. Я задумался, действительно ли у нас что-то может получиться. Однако имплантация прошла гладко, сердце сразу забилось, и легкие начали работать незамедлительно». Голке прожила еще пять лет, а после ее смерти вскрытие не показало никаких признаков отторжения пересаженных органов.

Все пациенты, которым пересадили легкие, погибали из-за неспособности дыхательных путей к заживлению.

В 1983 году, через два года после операции Голке, была проведена первая успешная трансплантация одних легких. Хирургом был Джоэл Купер из университета Торонто, а его пациентом – Том Холл, 58-летний мужчина с легочным фиброзом [92] Рубцевание ткани легких. . Купер уже участвовал в 44-й неудачной попытке в конце 1970-х годов и понял, что дальнейшие подобные операции на людях успехом также не увенчаются. По традиции всех великих пионеров, он вернулся в лабораторию. Понимая, что все пациенты погибали из-за неспособности дыхательных путей к заживлению, он сосредоточился на этой проблеме и выяснил, что всему виной высокие дозы стероидов. Как Шумвей и Райц, он осознал, что требуется другой подход. К тому моменту, когда циклоспорин одобрили для использования на людях, Купер отточил новую технику вшивания дыхательных путей и подпирания их сальником – сосудистой тканью брюшины. Он понимал, что пришло время возобновить трансплантации на людях, но не знал, каких результатов ждать. Он вспоминал свой разговор с Томом Холлом перед операцией: «Я сказал: „Том, до настоящего момента предприняли уже 44 попытки, но ни один реципиент не выжил. Вы уверены, что хотите попробовать?” Он ответил: „Я благодарен, что стану сорок пятой попыткой”. После трансплантации Холл прожил более шести лет и смог вернуться к абсолютно нормальной жизни.

По неизвестным причинам легкие подвержены уникальному типу хронического отторжения, который ограничивает продолжительность жизни.

В 1986 году Купер провел первую успешную пересадку обоих легких. У трансплантации легких (как и у трансплантации поджелудочной железы, о которой мы поговорим в восьмой главе) есть свои сложности. В отличие от пересадок сердца, печени и почек, которые стали относительно безопасными с начала использования циклоспорина, пересадка легких даже в 1990-х годах обещала лишь 50 % вероятности покинуть больницу живым. Одной из главных проблем всегда были инфекции. В 1990 году было проведено 290 таких операций, в результате которых 65 % пациентов оставались живыми в течение года и 54 % – в течение двух. Однако благодаря вкладу таких пионеров, как Райц и Купер, вероятность благоприятного исхода сегодня близка к 97 %. В настоящее время примерно 80 % остаются живыми в течение года и более 50 % – в течение пяти лет.По неизвестным причинам легкие подвержены уникальному типу хронического отторжения, который ограничивает продолжительность жизни. Многочисленные ученые пытаются понять этот феномен, и мы надеемся, что выживаемость будет расти.