Теодор Хендрик ван де Вельде - Техника брака

Уже не на предписании, а лишь на общей религиозной мысли покоится убеждение правоверного еврея в том, что все, имеющее целью воспрепятствовать зачатию при половом общении, должно быть воспрещено человеку. Это понятие принято и ортодоксальной протестантской церковью (реформатской), которая и в остальном вероучении охотно следует Ветхому Завету, восприняв из него много «Божьих велений». В отношении ограничения полового акта с менструирующей они, напр., ссылаются на те же места книг Моисея, что и евреи. Нет сомнения, что некоторые из этих протестантов, так же, как евреи, не прикасаются к женщине ранее, чем по прошествии недели после менструации.

Основное положение католической церкви — при половом общении избегать всех способов и средств, имеющих целью предотвратить беременность. Это строго запрещается. На этом запрете католическая церковь настаивает особо, распространяя его и на то, напр., средство, которое косвенно является противозачаточным, настоящая же цель которого в обеспечении женщины от болезнетворных зародышей — кондом («презерватив»). Предписания церкви идут еще дальше, воспрещая применять его при coitus’e во время беременности, когда, казалось бы, и речи не может быть о нем, как о противозачаточном орудии. Ибо католическая мораль требует, чтобы каждый половой акт сопровождался «естественным излиянием истинного семени непосредственно в предназначенный для того природою женский приемник» («natutalis emissio veri seminis facta immediate in naturale vas muliebre»).

Таким образом, для католиков не может годиться наш совет употреблять подобное противозачаточное средство, и они лишены возможности им пользоваться даже в тех случаях, когда медицинским осмотром установлено, что поглощение спермы стенками влагалища было бы вредно для женского организма.

Впрочем, все это также не так уже сильно влияет на условия развития идеальных основ брака и имеет скорее второстепенное значение.

Но важно то, что воспрещение противозачаточных средств — основное требование этой церкви при половых сношениях супругов (точно так же, как и соответствующее требование иудейской религии и протестантской веры) — никоим образом не противоречит основам такого брака. Ведь основная идея возвышенно-гармонического брака и состоит именно в том, чтобы осветить половые отношения физиологическим значением и усовершенствованной техникой и при помощи их дать обоим супругам полное и продолжительное удовлетворение, непрерывно увеличивать их чувство взаимной любви и положить основание длительной и счастливой совместной жизни. Но осуществление этой высокой мысли ничего общего с противозачаточными приемами не имеет и в них не нуждается, ибо они, по большей части, вовсе даже не совместимы с условиями и требованиями такого брака, значительно уменьшая чувственное наслаждение от идеального полового акта, препятствуя нормальному ходу физиологических реакций, оскорбляя эстетическое чувство и не позволяя всецело, всем существом отдаваться душевным переживаниям от полного телесного единения с любимым существом.

Что вопрос о беременности может быть решающим фактором в счастье супругов и нередко разрушить их хорошо налаженные половые отношения — хорошо известно всем. И здесь речь идет о деле столь серьезном и о дилемме столь трудной, что все это должно стать предметом специальной науки, о чем я уже говорил и что подчеркивал в начале этой книги. Поэтому-то, чтобы не усложнять заданной темы, я совершенно обхожу молчанием вопрос о мерах предупреждения беременности.

Итак, можно установить, что во-первых, идеальный брак не противоречит церковным запретам противозачаточных средств и, во-вторых, в моих выводах — кроме разве второстепенных советов в случаях болезненных явлений — нет ни одного такого, следование которому могло бы отягчить чем-либо совесть верующего, будь то христианин или иудей.

Точно так же обращаю внимание и на то, что мои взгляды на физиологический уход за здоровьем в идеальном браке, как отвечающие требованиям общечеловеческой справедливости (как в отношении супругов, так и нового грядущего существа), вполне согласны с церковными заветами и взглядами. Мои убеждения, вынесенные из продолжительной врачебной практики, нисколько не противоречат, напр., католической морали, допускающей половой акт в те самые периоды, когда он не грозит женщине ни малейшей опасностью.

Что же касается modus vivendi при беременности и болезни, то тут мои гинекологические наблюдения и почерпнутый из них опыт по результатам вполне совпадают с религиозными воззрениями, хотя, как и между мнениями различных врачей, здесь могут быть некоторые разноречия.

Относительно подробностей полового акта (положений и по женщины и мужчины) протестанты и евреи определенно не высказываются. Нет никаких оснований, впрочем, допускать, чтобы как то, так и другое вероучение не разрешало бы иных положений, кроме «нормального». По католическому же религиозному воззрению, очень ясно и определенно высказываемому в творениях представителей этой церкви, всякая иная поза при coitus’e, кроме нормальной, в худшем случае считается смертным грехом.

Точно так же полным молчанием (значит, категорически не запрещая ) оба названные выше религиозные учения обходят и вопрос о дозволенности любовного пролога и чувственных заигрываний с женщиной или девушкой с целью раздражения ее полового желания, тогда как католическая церковь, устами своих писателей и духовных отцов, высказывается в этом вопросе в том же смысле, как и я: все это дозволено лишь в виде подготовки или дополнения к процессу полового общения.

Как же ко всему этому комплексу вопросов относится протестантское вероучение?

Ответить на это в высшей степени трудно уже по одному тому, что это вероучение не представляет из себя столь монолитно-целого, самобытного, как католицизм или иудейство.

Ни один эстетически развитый человек не может вообразить себе счастья в одной чувственности. Никто не помыслит без любви приступать к прологу любви, а тем более к его эпилогу — он неизбежно почувствует к этому отвращение.

«И наслаждений тайных дно всегда печально и темно» — говорит Байрон в своем «Сарданапале».

Нет, то, что любящие друг друга люди стремятся получить от самого тесного телесного единения, что они, сознательно и бессознательно, считают его целью, — это иметь возможность ощутить, что они единое, неделимое существо.

Эта возможность — их единая жизненная цель. И потому им должен быть дан способ этого выражения.

Сделать так, чтобы долгие годы, всю жизнь не слабели эти духовные и телесные узы, — должен идеальный брак.