В.П Осипов - Курс общего учения о душевных болезнях

Нельзя не согласиться с Оршанским 231), подкрепляющим свои сообра­жения о свободе воли словами Wundt'a, что от нашего сознания скрыты все истинные мотивы и весь механизм того процесса, который приводит к из­вестному решению, голос самосознания нас обманывает и дает нам ложное сознание нашей цельной личной ответственности. Эти слова Wundt'a прекрасно оценивают, иллюзорность представления о свободе воли.

Действительно, первое ограничение представления о свободе воли дается установлением положения о головном мозге, как субстрате душевной деятель­ности; психические функции связаны с определенным анатомо-физиологическим субстратом, связаны его структурой вообще и индивидуальными особен­ностями в частности.

Выбор и решение определяются уже разобранными выше условиями кон­стелляции или группирования представлений и их комплексов, борьбой моти­вов, в которой по условиям констелляции получает перевес мотив, определяю­щий данное решение; представление произвольности, по мнению Wundt'a 93), обусловливается выбором между разными мотивами, связанным с многообра­зием волевых побуждений, вызываемых этими мотивами. С внешним дей­ствием, осуществляющимся в направлении получившего перевес мотива, и свя­зывается чувство произвольно, свободно принятого и осуществленного решения. Большое значение имеет привычка к определенным поступкам, связанным с привычными решениями; известный привычный ход ассоциаций представляется одним из существенных условий констелляции. Не меньшее значение принадле­жит, конечно, и воспитанию, прививающему с детства определенные ассоциативно-эмоциональные комплексы, приобретающие характер привычных. Очень существенным условием является среда, обстановка, в которой протекает дей­ствие; она нередко буквально диктует условие поведения данного лица и, ко­нечно, грубо противоречит представлению о свободе воли. Чувство произволь­ности наших поступков, свободного выбора, обусловливается особенно отнесе­нием процессов выбора, решения, поступка к собственной личности, к тому комплексу представлений, который известен под названием нашего Я. Произ­вольный характер сообщает поступкам эмоциональная окраска (Ziehen 94 ); наконец, совершенно основательно обращают внимание Munsterberg 95 ) и Ziehen 96 ); что характер произвольности или свободы сообщается дан­ному движению тем, что ему предшествует представление об этом движении; если мы хотим произвести движение, значит у нас имеется представление об этом движении, которое ему предшествует.

Итак, после приведенных соображений нельзя говорить о свободе воли, решая вопрос положительно; следует признать, что чувство свободы решений и поступков есть суб'ективно-психологическое переживание, равно как и са­мое понятие воли является понятием суб'ективно-психологическим.

Если воля признается несвободной, то какое же логическое основание име­ется для наказания? Во-первых, это основание заключается в том, что­бы установлением неприятных ассоциаций, связанных с известными поступка­ми, как возможное их последствие, удержать от их совершения; во-вторых, — в том, чтобы оградить и защитить общество от его антисоциальных элементов. Было бы логически правильно, если бы наказание преследовало принцип воспи­тательный; если бы в нем даны были условия прививания в сознание лиц, ему подвергающихся, таких эмоционально-ассоциативных комплексов, которые впоследствии, имея важное значение в процессе констелляции, способствовали бы при борьбе мотивов перевесу тех мотивов, которые, будучи связаны с по­ступками, не вступали бы в конфликт с установившимися этическими понятия­ми. Этот взгляд в настоящее время воспринят русским революционным за­конодательством и постепенно проводится в жизнь.

Ribоt 232) и Бехтерев 97 ), отрешаясь по возможности от суб'ективно-психологических переживаний, предлагают для волевых движений тер­мин личных реакций, личных движений. Этот термин имеет известные преимущества, особенно потому, что заменяет термин “воля”, связанный с большим количеством опорных представлений.

Движения и действия, являющиеся завершением волевого процесса, пред­ставляются его внешним выражением; этому внешнему выражению пред­шествует, как видно из всего вышеизложенного, ряд более или менее сложных психических процессов, как возникновение мотива или мотивов, борьба моти­вов, выбор и решение; эти этапы представляют психический процесс, скрытый от глаз наблюдателя, они составляют в своей совокупности содержание внутренней части волевого акта в целом; таким образом, волевые акты разделяются на внешние и внутренние. К внутренним волевым актам относится деятельность внимания и т. наз. произвольного мышления, на­правление внимания, управление течением представлений, являющегося непре­менным условием интеллектуальной деятельности. Некоторые психологи, напр., Ziehen 98 ), внутреннюю часть волевого акта называют внутренним поступком, а двигательное проявление — внешним поступком.

Течение внутреннего волевого процесса нередко сопровождается рядом мышечных сокращений, небольшими движениями, т. наз. идеомоторными движениями. Движения, возникающие без борьбы мотивов, без про­цесса выбора, лишь в соответствии с одним господствующим мотивом, также иногда получают название идеомоторных движений; как на относящийся сюда пример, можно указать на импульсивные движения; привычные движения также могут носить идеомоторный характер.

Под вниманием подразумевается способность сосредоточения на каком-либо об'екте или группе об'ектов; состояние сосредоточенности мо­жет быть вызвано различного рода раздражителями, действующими на органы чувств извне, или раздражителями внутренними, напр., представлениями и другими психическими процессами, образами фантазии и воображения; не все впечатления, не все ощущения, переживаемые в данный момент, сознаются, как таковые; не все они проникают в область ясного сознания и становятся таким образом предметом нашего внимания, иначе говоря, не все они приобре­тают такую яркость, ясность, отчетливость, интенсивность, которые включили бы их в данный момент в центр нашей психической деятельности, сделав их об'ектом сосредоточения или внимания. Ebbinghaus выделяет следую­щие главные условия, наличность которых необходима для возбуждения вни­мания: известная сила возникающих впечатлений; возбуждение чувственного тона, особенно с характером удовольствия или неудовольствия: повторность и повторяемость впечатления; сходство нового впечатления с прежними, более ранними 99). Не все впечатления становятся предметом нашего внимания суб’ективно одинаковым способом: одни привлекают внимание сами, напр., снег, упавший с крыши на нашем пути; на другие мы сами обращаем внимание, напр., размышляя о каком-нибудь интересующем нас вопросе. В первом слу­чае принято говорить о пассивном внимании, а во втором об актив­ном; выделение активного внимания обусловливается сопровождающим его развитие чувством активности, собственной деятельности, произвольного на­правления мышления на определенный, избранный нами об'ект, соответствен­но нашему желанию; при этом испытывается особое состояние напряжения, усилия воли, уже выше нами рассматривавшееся; особенно резко бывает вы­ражено такое усилие в случаях старания вспомнить что-нибудь, в случаях старания найти решение трудной задачи и т. под.