Майа Шалавиц - Жизнь и ее суррогаты. Как формируются зависимости

Однако с тех пор, как президент Обама разрешил штатам Колорадо и Висконсин легализовать марихуану в рамках своей предвыборной кампании 2012 года, Соединенные Штаты теперь, по-видимому, сами нарушают международное антинаркотическое законодательство. (Поскольку мы всегда по собственному произволу трактовали и применяли эти законы, то утверждать наверняка это невозможно; мы, естественно, говорим всем, что ничего не нарушаем.) Даже при том, что наши государственные чиновники – медленно и с большим скрипом – официально признают стратегию уменьшения вреда, они по-прежнему хранят молчание относительно закона Новой Зеландии.

Между тем другие международные организации и структуры проявили удивительную широту взглядов. Чиновники антинаркотических ведомств Британии, Организации Американских государств и Европейского Союза говорят о программе, разработанной в Новой Зеландии, как о возможном примере для подражания. Когда же чиновник министерства здравоохранения страны киви принял участие во встрече членов комиссии ООН по наркотикам в Вене в 2014 году, то к начинаниям его страны был проявлен большой интерес во всем мире. В октябре того года ведущий научный журнал, посвященный изучению наркотических зависимостей, – «Addiction» посвятил целый номер новозеландскому эксперименту.

Конечно, любая разумная система регулирования рекреационных психоактивных веществ должна для начала попытаться взять под легальный контроль торговлю марихуаной, а не новыми психоактивными субстанциями. Коноплю потребляют в мире миллионы людей в течение нескольких тысячелетий, а американское агентство по наркотикам, потратив всего пару десятков лет – и больше 100 миллионов долларов, – тщится (без особого, правда, успеха) доказать невероятную вредность этого наркотика. Легальные психоактивные вещества – это новые наркотики, за которыми не стоит опыт многолетнего употребления, и некоторые из них уже проявили свою потенциальную смертельную опасность.

Однако в то время, когда правительство Новой Зеландии начало свой опыт регулирования производства и продаж рекреационных веществ, подобная легализация марихуаны была невозможно по политическим соображениям. После того, однако, как продажа имеющихся рекреационных веществ в Новой Зеландии была все же запрещена, вновь оживились разговоры о легализации марихуаны. В конце концов, по большей части синтетические продукты имитируют эффекты травы, которую, кстати, потребители всегда предпочитают. Те, кто выбирает синтетическую марихуану, поступают так для того, чтобы избежать сдачи анализов на наркотики, или из-за того, что хотят пользоваться легальными психоактивными веществами. Как это часто бывает в условиях нашей иррациональной политической системы, потребители вынуждены принимать более вредные наркотические субстанции из-за наших попыток запретить менее вредные рекреационные вещества.

Теперь, когда в четырех штатах и округе Колумбия проводится эксперимент с легализацией марихуаны, мы сможем наконец на опыте узнать, какой тип контроля является наиболее успешным. Эти штаты, так же как Новая Зеландия и Уругвай, где недавно легализовали марихуану на общенациональном уровне, смогут представить примеры того, какие способы работают, а какие – нет. Системы контроля в этих странах разные, что позволит оценить их сравнительную эффективность.

Для того чтобы еще больше усовершенствовать эти меры регулирования, очень важно рассматривать зависимость как расстройство обучения. Мы знаем, что дозы и методы введения играют большую роль в вероятности развития зависимости. Но как надо контролировать доступность, чтобы свести к минимуму привычки, приводящие к развитию зависимости? Мы также знаем, что возникновение зависимости связано с возрастом, в котором происходит первое употребление наркотиков. Есть ли какие-то способы просвещения, которые удерживали бы детей и подростков от слишком раннего начала употребления наркотиков? Место, где человек вводит себе наркотик так же важно, как и ожидание определенного эффекта. Как можно с помощью регулирования и просвещения влиять на эти факторы? Характер, интерпретация человеком чувственного опыта и умение справляться с неурядицами и стрессами другими, более здоровыми способами – все это играет огромную роль в том, будет усвоена зависимость данным человеком или нет. Что мы можем сделать, чтобы вовремя, то есть как можно раньше, вмешаться, но без стигматизации, без позорных диагнозов и вредных методов лечения? Более того, зная, что наказание – неэффективный способ лечить людей от зависимости, какую можем мы предложить альтернативу?

Несколько первопроходческих организаций здесь, в Соединенных Штатах, пытаются искать ответы на эти вопросы.

Сегодня Говарду Джозеферу 76 лет, и когда-то, в 1988 году, он даже не догадывался о том, что впервые начал применять тактику уменьшения вреда, когда его попросили создать программу просвещения бывших правонарушителей насчет роли использования инъекционных игл в распространении ВИЧ-инфекции. Тогда он не знал, что эта программа, которую он помогал создавать, произведет преображающий «побочный эффект», который повлияет на жизнь далеко за рамками профилактики СПИДа. Не знал он и того, что программа станет основой школы, которую окончат более 10 тысяч выпускников, а сама эта школа станет многомиллионным предприятием, учредителем и директором которого и стал Джозефер. Однако он знал почти все о внутривенном введении наркотиков и лечении наркотической зависимости – не только профессионально, но и на собственном опыте. Джозефер был одним из первопроходцев сочувственного, основанного на просвещении, лечения наркотической зависимости.

Подобно многим людям, страдавшим зависимостью, Джозефер говорит, что у него с самого раннего детства было ощущение, что ему чего-то недостает. Джозефер с раннего детства отличался повышенной тревожностью. Он приходил в ужас от темноты, а когда ему было семь лет, он временами просто боялся выходить на улицу. В тот год его мать впала в такую тяжелую депрессию, что ее пришлось лечить электрошоком. Отец был законченным алкоголиком. В средней школе Говард играл в футбол, и это приносило ему радость и отвлекало от тяжелой семейной обстановки. Учился он плохо и поэтому не поступил в колледж, где мог бы продолжать играть в футбол.

Искания привели Джозефера к битникам, у которых он пристрастился к ЛСД и авангарду, а в конце концов, и к героину. К 1963 году он стал зависимым. Остальная часть истории – это путь через взлеты и падения последних пяти десятилетий развития принципов лечения наркотической зависимости. Программа ARRIVE, которую он создал и которой руководит до сих пор, показывает, каким может быть лечение зависимости, если ее понимают как расстройство обучения.