Виктор Смольников - Записки Шанхайского Врача

После моего отъезда в Шотландию 12 декабря 1947 года протоколы заседаний фирмы не велись, потому что никто не хотел ими заниматься. А я начал писать свой дневник путешествия, так что в моих записях о Шанхае имеется пятимесячный пробел.

Вернувшись, я возобновил протоколы со 2 мая 1948 года. Привожу несколько записей.

«18 августа 1948 года. Между прочих дел в протоколе записано, что Армия Спасения просит взять на обслуживание своих работников как контрактных пациентов. Было решено лечить их бесплатно».

Об этой мелочи я упоминаю лишь в связи с историей, которая произошла между доктором Рансоном и хирургической сестрой Армии Спасения. Дело было так. Рансона вызвали осмотреть гинекологическую больную. Рансон прошел в процедурную, больную положили на гинекологическое кресло, и он попросил у сестры гинекологическое зеркало. «Очень хорошо, доктор», - сказала сестра, подошла к шкафу с инструментами, вынула зеркало и исчезла. Рансон ждал полчаса. Наконец, сестра появилась. Рансон был весьма раздражен: «Где вы пропадали, сестра?» - спросил он. - «Я кипятила зеркало». - «А разве вы не кипятите его после употребления, прежде чем положить в медицинский шкаф», - поинтересовался Рансон. -«Обязательно, доктор. Сперва тщательно мою его с мылом, потом кипячу». - «Так зачем же вы делаете это второй раз?» - удивился Рансон. Сестра объяснила: «Я всегда кипячу зеркало еще раз перед употреблением». Рансон сказал: «Ну знаете, сестра, если все, что вводится во влагалище, перед употреблением кипятить, то брачная жизнь вообще станет невозможной». Больше его в Армию Спасения на консультации не приглашали.

20 октября 1948 года собрание фирмы проходило, как всегда, на квартире Бертона. Вначале, как обычно, коктейли, виски и джин, но в протоколе записано: «Ввиду недостатка провизии ужина сегодня не было». Хорошо еще, что выпивка была. Потом не было заседаний до 1 февраля 1949 года, то есть три месяца. Чем был вызван этот перерыв, из протоколов неясно. Правда, 25 декабря были рождественские праздники, а в январе - новогодние. Может быть, из-за этого.

«20 и 21 апреля 1949 года. Сорок четыре английских моряка убиты и сто ранены на английских военных кораблях «Аметист», «Консорт», «Черный лебедь» (флагман) и «Лондон». Тридцать три моряка привезены на самолете в Шанхай доктором Уэддерберном».

Этот инцидент с британской эскадрой описывается теперь так. Армия Мао подошла к северному берегу Янцзы и готовилась к переправе. Около южного берега, у входа в Янцзы, в китайских водах стояла британская эскадра. Из скольких судов она состояла и что там делала - неизвестно. У меня записаны названия четырех пострадавших судов, возможно, были и другие. Английский адмирал почему-то решил идти вверх по реке к Нанкину, как раз через то место, где армия Мао готовилась к переправе. Может быть, он хотел помочь вывезти кого-нибудь из Нанкина, но это предположение кажется странным: железнодорожное сообщение между Нанкином и Шанхаем не прерывалось, и многие гоминьдановцы выехали из Нанкина в Шанхай по железной дороге, были у них и самолеты. В общем, тактический демарш британского адмирала малопонятен и вполне мог быть воспринят как вмешательство в междоусобную китайскую войну. Естественно, как только воины Мао увидели поднимающуюся вверх по реке иностранную эскадру, они сразу открыли огонь с известными результатами. У англичан, видимо, не было намерения принимать бой, корабли развернулись, вышли в море и через устье Вампу достигли Шанхая. Я видел их на шанхайском рейде. Великобритания, по-моему, не опротестовала это «нападение». Да и кому она могла вручить свою ноту протеста? Мао она не признавала. В английских газетах не было ничего, кроме возмущения действиями китайских коммунистов. Вместе с тем, трудно поверить в то, что британский адмирал пошел в Нанкин без приказа, а гоминдановцы не знали о подготовке армии Мао к переправе. Если не знали, то у них плохо была поставлена разведка. Если знали, то почему не предупредили своих «друзей» — британцев? Много неясного.

А 26 апреля 1949 года части народно-освободительной армии арестовали американского посла в Нанкине.

Я получил среднее образование в Тяньцзине на английском языке, а высшее - в университете «Аврора» в Шанхае, на французском.

Университет «Аврора» был частным университетом, принадлежавшим французской ветви Ордена иезуитов. Вообще Орден иезуитов в разных странах имел несколько высших учебных заведений, в том числе университет в Бейруте (Ливан), университет Нотр Дам в США, наверняка, несколько - в Латинской Америке. У нашего университета был гордый девиз: «Per Auroram ad Lucem» (Через зарю к свету), имевший и второй смысл, явно католи-

ческий: «Через «Аврору» к свету». Неблагочестивые русские студенты придумали и третий перевод девиза университета на русский язык: «На заре к Люсе».

Я хорошо знал католических монашек и монахов, а особенно иезуитов, с которыми встречался шесть с половиной лет ежедневно, пока учился в университете (1934-1940 гг.), потом изредка, когда заезжал поболтать с моими бывшими профессорами, а затем два раза в неделю в течение шести лет моей преподавательской деятельности в этом же университете. Я знал их лично - и как своих учителей, и как пациентов, а поэтому могу настаивать, что прекрасно знаю их и просто с человеческой стороны. Пусть читатель примет во внимание, что я буду писать без оговорок.

Вот, хотя бы, история с советским флагом. Мне позвонил ректор нашего университета отец Жермен. Он сказал, что в знак победы над гитлеризмом университет должен вывесить флаги наций, сражавшихся с фашистской Германией, и спросил, есть ли у меня советский флаг. Я ответил, что да. В то время Общество граждан СССР в Шанхае шило советские флаги (хорошо на этом зарабатывая), и я заказал себе самый большой и дорогой. Когда я привез флаг Жермену, он неожиданно заявил мне, что этот флаг поднимать не будет, потому что Советский Союз ненавидит Римского Папу. Однако на него нажали сверху, ему пришлось вывесить флаг, и несколько дней рядом висело пять флагов: французский, английский, американский, советский и гоминьдановский. В память об этих днях на моем флаге есть небольшая дыра. Она образовалась оттого, что на ветру полотнище зацепилось за колючую проволоку на воротах, которая по замыслу руководства должна была препятствовать «влазу и вылазу» студентов по ночам из общежитий. Флаг этот уникальный, поскольку история, наверное, не знает другого случая, когда бы советский флаг развевался над иезуитским университетом. Я привез его с собой в СССР, и сейчас он у меня в Москве.