Айна Парк - В постели с бактериями. История, наука и секреты микроскопических существ, о которых не принято говорить

История заинтересовала Спенсер; учитывая, сколько участников могла включать предполагаемая сеть, она хотела выяснить, что происходит. «Дай-ка мне его телефон», – попросила она коллегу.

Спенсер позвонила Рику и попросила еще раз прийти в диспансер на разговор. Проговорили они долго. Рик был потрясен своим диагнозом, он хотел понять, как можно оповестить об инфекции его анонимных партнеров, но Спенсер, как и ее коллега, ничем не могла помочь Рику. «Он не знает, с кем занимался сексом. Правда не знает».

А потом Спенсер пришла в голову идея: почему бы Рику не позвонить своим друзьям-свингерам и не расспросить их – может, они назовут имена кого-то из тех, кто был на вечеринке? Рик сразу же позвонил двоим, и, несмотря на то что новость их шокировала, они пообещали провериться и сообщить об инфекции другим. К сожалению, назвать имена партнеров Рика эти двое тоже не смогли.

Тогда Спенсер предложила: «А может, вместе туда съездим?» Рик согласился. Он позвонил организатору вечеринки и убедил его разрешить СИЗу департамента здравоохранения проверить на сифилис всех членов клуба свингеров в следующую субботу, когда посетителей будет особенно много.

Об этой затее Спенсер сообщила своему начальству. Идею поездки в клуб поддержали, но из соображений безопасности посоветовали взять коллегу. На предложение составить компанию откликнулась Ана, третьим членом экспертной группы должен был стать мужчина. Спенсер знала, что ее коллеги-гомосексуалисты не согласятся работать над делом о заражении свингеров-гетеросексуалов, поэтому она позвонила Роберту, СИЗу из города Пуэбло. За годы работы в департаменте он получил прозвище Чудак Боб, потому что умел разбираться в «странных, выходящих из ряда вон» ситуациях – вроде той, что сложилась в свингер-клубе. На ее предложение Чудак Боб ответил не задумываясь: «Это что-то за гранью! Я буду работать с тобой над этим делом».

Вечером в субботу троица высадилась на пороге просторного одноэтажного дома в пригороде Денвера, и один из них позвонил в звонок. Рик хорошо подготовил своих друзей к прибытию СИЗов: несколько свингеров, обернувшие вокруг бедер полотенца, радушно поприветствовали специалистов. Один из членов клуба показал СИЗам дом, чтобы они поняли, как все устроено. Когда СИЗы проходили мимо свингеров, хозяин представлял их словами: «Это те самые сотрудники департамента здравоохранения». Свингеры кивали, улыбались и обещали попозже подойти, чтобы поздороваться.

Ни сам дом, ни обстановку назвать вычурными было нельзя. В комнатах приглушенный свет, двуспальные кровати застелены свежим бельем, простая мебель. Единственной достойной внимания комнатой была та, в которой стояло джакузи. Завершив экскурсию, хозяин привел СИЗов в ярко освещенную кухню и предложил располагаться, как будет удобно.

Спенсер достала инструмент для забора крови и таблицу для записи информации о членах клуба. Вместе с Аной и Чудаком Бобом они приготовились брать анализы прямо на кухонном столе. Свингеры приходили по одному. Спенсер с коллегами приветствовали их, по очереди брали кровь и записывали информацию. Свингерам давали карточки с телефонами департамента здравоохранения, по которым нужно было звонить на следующей неделе и узнавать результаты анализов.

Обстановка была теплой и дружественной, казалось, все рады тому, что специалисты департамента вызвались им помочь. Несмотря на это, Спенсер чувствовала себя не в своей тарелке. Она посмотрела на себя, потом на людей, ходивших вокруг в одних полотенцах. «Сижу одетая и чувствую себя дурой», – рассказывает она. Спенсер встала, пошла в ближайшую ванную, разделась, завернулась в полотенце и вернулась в кухню. Ана с Чудаком Бобом сделали то же самое, а потом все вместе продолжили заниматься тем, за чем приехали. Теперь, когда все были на равных, свингеры расслабились. Дело в тот вечер спорилось, но СИЗы все равно задержались в клубе далеко за полночь.

Они уже заканчивали, когда в кухню заглянул Рик. «Закончили? Может, присоединитесь к нам в джакузи?» Проходя по дому, они хотели выяснить, уединяются ли люди в комнатах, чтобы заняться сексом, или предаются страсти у всех на виду, но никого не увидели. Люди договаривались о близости и занимались сексом за закрытыми дверями.

Рик проводил их в комнату с джакузи, где в тот момент находилось еще несколько членов клуба. СИЗы переглянулись, как бы говоря друг другу: «Да что уж там, вон до чего мы дошли». Они скинули полотенца, прыгнули в джакузи и позволили себе расслабиться в компании свингеров, а потом поехали домой.

На следующий день Чудак Боб, удовлетворив страсть к распутыванию странных дел, вернулся в Пуэбло. В понедельник Спенсер вернулась на работу с кучей историй; и начальство, и коллеги поддержали ее смелую идею и поведение в клубе. Вспоминая об этом позже, Спенсер отмечала, что этот эпизод как нельзя лучше характеризует тот период в их жизни. «Дело было в начале 1980-х годов, до ВИЧ/СПИДа и до эры повальных сексуальных домогательств. Люди такое творили! Сегодня я на такое не решилась бы. Сейчас голышом в джакузи я даже с друзьями не полезу, что уж о коллегах и незнакомцах говорить».

Но загадка оставалась неразгаданной – кто из свингеров заразил Рика сифилисом? Спустя несколько дней Спенсер позвонили из лаборатории – были готовы результаты анализов, которые они взяли в клубе. Все результаты оказались отрицательными. Интересно, что произошло; если ни у кого из свингеров сифилиса не было, как же Рик им заразился? Может, у него были партнеры, о которых он умолчал? И почему от Рика никто в клубе не заразился?

«Мы так и не узнали, кто заразил Рика инфекцией», – говорит Спенсер. Даже с помощью Рика и его партнеров СИЗы ничего не узнали. Они всегда стараются прорабатывать контакты самым тщательным образом и делают все для того, чтобы понять, с какой скоростью и в каком направлении распространяется инфекция, но СИЗам часто случается так ничего и не выяснить, причем иногда это происходит по вине самих нулевых пациентов – они просто не сообщают имена всех своих партнеров. Несмотря на то что о своей половой жизни СИЗам люди рассказывают добровольно, бывало, что они рассказывали Спенсер то, что, по их мнению, она хотела знать, вместо того чтобы отказаться вообще отвечать на вопросы.

Иногда вести разговор бывало особенно сложно, потому что возникала тема неверности в «моногамных» отношениях. Так часто бывало с женщинами, у которых обнаруживали гонорею, – в ходе таких бесед ничего не получалось выяснить, а если и получалось, то совсем немного. Сколько бы сил Спенсер на это ни тратила, такие женщины ни за что не соглашались назвать имена своих партнеров. Даже в тех случаях, когда они сообщали, с кем переспали, их партнеры редко соглашались прийти провериться и получить лечение. Бывало, что такой партнер выходил из себя, узнав, что мог заразиться ИППП, и обрушивал свой гнев на Спенсер. Однажды на них с коллегой разъяренный партнер пациентки набросился с кулаками.