Владимир Кованов - Призвание

На прощание Юдин подарил нам только что вышедшее руководство по военно-полевой хирургии, где он обобщал опыт работы в условиях различных фронтов, а также свои многолетние наблюдения за лечением ран в институте имени Склифосовского. Мы сердечно поблагодарили ученого. Долго, задушевно беседовали с ним. Была эта встреча в 1944 году, на польской земле, под несмолкающий гул артиллерийской канонады.

После войны я не раз встречался с Сергеем Сергеевичем. Он продолжал гореть новыми идеями и замыслами, находился в полном расцвете творческих сил и таланта. Институт Склифосовского стал своего рода «Меккой», куда приезжали хирурги со всех концов мира, чтобы поприсутствовать на операциях ученого, посмотреть на его виртуозную технику, услышать его увлекательные разборы больных и, наконец, поспорить с ним о путях и перспективах развития хирургии.

Часто институт посещали деятели культуры и искусства, известные общественные деятели. Так, вскоре после войны институт Склифосовского посетил выдающийся борец за мир настоятель Кентерберийского собора Хьюлетт Джонсон.

Потрясенный тем, что он увидел в клинике и услышал от Сергея Сергеевича, почетный гость записал в книге отзывов:

«Я увидел операции волшебства. Кто разуверит меня? После всех ужасов войны и гибели жизни здесь возвращают снова жизнь… Какое величие кроется в идее, что еще живущая кровь мертвого человека переливается еще живому, страждущему по ней. С тем большим желанием хочу и я, чтобы после моей смерти и моя кровь была использована с той же целью…» [15] См. М. Тарасов, Г. Владимирович. За жизнь человека. М., 1968, стр. 46.

Взгляды Юдина на хирургию и вообще на медицинскую науку были изложены в статье «Творчество хирурга», опубликованной уже после его смерти в журнале «Вестник хирургии» в 1961 году. Эта статья — мудрые раздумья большого ученого. Сергей Сергеевич, полемизируя со своими оппонентами, утверждал: «Ни одно из научных открытий не живет долго и непременно меняется». Он развивал эту мысль следующим образом: «Статичность не только не свойственна, но прямо противоположна самой сущности истинной науки, каковая вечно, непрестанно ищет и неизбежно эволюционирует». Юдин считал, что нельзя упрощенно понимать законы развития живой материи, сводя все к физическим или химическим реакциям…

Большой интерес представляют высказывания Сергея Сергеевича о задачах хирурга-педагога. «Хирург-лектор и хирург-докладчик имеют задачи, безусловно сходные с актерскими в театре», — говорил он с присущей ему ноткой иронии. Но вместе с тем подчеркивал существенное различие в мастерстве актера и хирурга-лектора, который «один совмещает в себе роль автора, режиссера и актера». Хирургу приходится «выступать» и в операционной, и в палате при обходе больных с врачами и студентами. И от того, как хирург говорит, как держится перед аудиторией, зависит многое.

Большое значение придавал ученый эмоциональной стороне выступления, умению вести полемику. В этих случаях, по его мнению, даже «молнии благородного негодования вполне уместны». Ему всегда импонировали страстные, взволнованные выступления П. А. Герцена, остроты, каламбуры и даже анекдоты, которыми любили уснащать свою речь С. Р. Миротворцев и Ю. Ю. Джанелидзе.

С. С. Юдин был беспощаден к врачам, которые вместо больного видят «случаи» и равнодушны к страданиям людей. Он указывал, что студенты и практические врачи, приехавшие на курсы усовершенствования, никогда не осудят лектора, если он по ходу разбора больных проявит чуткое отношение «как к людскому горю и страданиям, так и искреннюю непосредственную радость по поводу успехов науки, хирургии и человеческих настойчивых усилий». И вот еще один его тезис: Никогда не следует говорить студентам, что в хирургии все ясно и понятно, что ошибок быть не может, тем более сейчас, когда мы располагаем значительными техническими средствами, чтобы поставить правильный диагноз и определить: нужно делать операцию или нет.

Сам Сергей Сергеевич не боялся на лекциях приводить примеры собственных ошибок и неудач. Прием этот, конечно, не был новым. Но примечательно здесь то, что такой блестящий диагност, тонкий, наблюдательный клиницист не считал для себя зазорным разбирать даже перед малокомпетентной аудиторией, не искушенной в тонкостях хирургии, допущенные им промахи. Делал он это для того, чтобы повысить интерес слушателей к теме, чтобы рассказанное им прочно засело в голове студентов «как вечное предостережение от подобных же ошибок».

В одной лекции Юдин приводил пример неудачи, постигшей его при операции по поводу остеомиелита кости плеча, когда он случайно перерезал лучевой нерв. В другой рассказывал о том, как чуть было не потерял больную из-за того, что поранил крупную вену на шее, а затем, спасая ее от кровотечения, повредил лицевой нерв.

А ведь этой трагической ошибки могло и не быть, подчеркивал Юдин, если бы в свое время было обращено должное внимание на изучение топографической анатомии.

Сергей Сергеевич органически не выносил праздности. Его работоспособность была поразительна. Днем — в клинике за операционным столом. А ночь нередко проходила в подготовке очередного научного труда или доклада.

Отдых Юдин находил в посещении театра, художественных выставок, музеев. Был страстным охотником и рыболовом. Увлекался поэзией, художественной литературой — сам был выдающимся художником в хирургии. Сергей Сергеевич Юдин горячо любил родину — «за красоту творчества, за радость бытия, за мощь и размах неустанного движения вперед, за характер и особенности советского народа, за его великодушие и мудрость, трудолюбие и самоотверженность».

Хочется добавить еще одно: Юдин отличался высокой гражданственностью, неиссякаемым оптимизмом, огромной силой воли, не теряя этих качеств даже в самых трудных и трагических обстоятельствах. Когда вскоре после войны его осудили и сослали по нелепому клеветническому обвинению, он мужественно перенес нежданную беду. Позже Юдин был полностью реабилитирован и вернулся к своей творческой и практической деятельности.

В 1954 году, возвращаясь самолетом из Киева со съезда хирургов, на котором он председательствовал, Сергей Сергеевич почувствовал себя плохо… Так оборвалась жизнь талантливого, яркого ученого, возвеличившего своим вдохновенным трудом славу отечественной медицины.

На территории Польши мы пробыли недолго: всего полтора — два месяца. Действуя рука об руку с частями Войска Польского, наши войска при поддержке местных партизан быстро очистили от гитлеровцев восточную часть страны.

Госпитали размещались в довольно благоустроенных помещениях. Польские женщины и девушки охотно дежурили у постелей тяжелораненых, помогали медицинским работникам.