Владимир Кованов - Призвание

Тогда не думал, что эта беседа поможет нашей кафедре обрести новый талант. Спустя два года Соловьев стал аспирантом кафедры. Здесь он и разработал оригинальный метод соединения кровеносных сосудов, в основе которого лежит полная изоляция просвета сосуда от поврежденных участков сосудистой стенки и шовного материала.

Но главное достоинство нового метода заключается в том, что он не требует много времени, прост в исполнении, а вместе с тем надежен и гарантирует от образования тромба на месте шва.

Поясню, что кровеносные сосуды состоят из трех слоев: внутреннего — гладкого, по которому «скользит» кровь, среднего — мышечного, обусловливающего сокращение сосуда, и, наконец, наружного слоя, который является как бы футляром сосуда. При операциях на артериях и венах важно, чтобы внутренняя поверхность сосуда на месте соединения оставалась гладкой, без всяких изъянов.

Кандидатская диссертация Соловьева послужила основой для монографии и утвержденной Ученым советом Министерства здравоохранения СССР инструкции по внедрению нового шва в хирургическую практику.

Впоследствии Глеб Соловьев перешел на работу в клинику академика Б. В. Петровского и взялся за решение новой проблемы — искусственного кровообращения при операциях на «сухом», выключенном сердце. Вскоре его труды, оригинальные операции вызвали интерес со стороны медицинской общественности. Имя Г. М. Соловьева стало все чаще появляться в печати, на съездах и международных конгрессах. Он, бесспорно, выдвигался в ряды крупных специалистов в области хирургического лечения врожденных и приобретенных пороков сердца.

В 1967 году профессор, доктор медицинских наук Г. М. Соловьев избран членом-корреспондентом Академии медицинских наук СССР.

Вместе с Глебом Соловьевым пришел на кафедру со студенческой скамьи Валерий Шумаков. Его также интересовал новый раздел хирургии сердца и кровеносных сосудов. По характеру Шумаков резко отличался от горячего, беспокойного Глеба. На первый взгляд он казался медлительным, даже неповоротливым. Но тех, кто хорошо знал Валерия, поражали его внутренняя сила и энергия; он мог ночи напролет вести сложные эксперименты, создавая новые модели операций, изучая подходы к такому важному органу, как сердце.

Валерия Шумакова заинтересовал вопрос о хирургическом лечении последствий ревматической болезни, когда клапанный аппарат сердца разрушен и больной становится тяжелым инвалидом. Существуют разные теории и методы воссоздания клапанов. Сейчас эта проблема более или менее прочно опирается на успехи, достигнутые в эксперименте и клинике, а лет десять назад, когда мы начинали заниматься этим вопросом, у нас не было достаточного опыта и знаний. За рубежом и упомянутой области было также сделано не очень много.

Сердце человека — это своего рода насос. Его клапаны играют такую же роль, что и в технике: обеспечивают одностороннее движение жидкости. Сердце сокращается, расслабляется сердечная мышца, открываются и закрываются клапаны. Если клапаны изуродованы развивающейся в них инфекцией, то функция сердца как насоса нарушается. Для того чтобы восстановить ее и разрабатываются различные виды искусственных клапанов.

Вот этому-то вопросу и посвятил годы напряженного труда В. И. Шумаков. Ему удалось разработать оригинальный метод сужения отверстия между желудочком и предсердием. Сейчас этот метод известен в хирургической практике под названием метода Шумакова.

По окончании аспирантуры мы рекомендовали Валерия Шумакова, так же как и Глеба Соловьева, в институт экспериментальной и клинической хирургии. Там он стал профессором и ныне заведует лабораторией, которая конструирует искусственное механическое сердце. Идея эта весьма перспективна.

Одновременно с Соловьевым на кафедре учился в аспирантуре молодой врач, выпускник Каунасского медицинского института Ю. Бредикис.

Высокий, сильный, он обладал великолепными физическими данными. (Кстати говоря, Бредикис долгие годы успешно занимался штангой.) Бредикиса также увлекала идея хирургического лечения заболеваний сердца. Но шел он своим путем. Разработав проекцию на грудную клетку важнейших отделов сердца, он стал изучать ответную реакцию сердца на различные механические воздействия, начиная с уколов и кончая разрезами, наносимыми при операции. В свое время я также изучал реакцию тканей сердца при введении иглы в стенку левого желудочка. В основу методики Ю. Бредикис положил уже разработанный мною метод введения в полость сердца — желудочек — лекарственных веществ.

Но Бредикис пошел дальше. Он доказал, что сердце переносит травмы не только иглой, но и скальпелем. Эти данные, полученные в эксперименте на животных, позволили более смело ставить вопрос о расширении круга оперативных вмешательств на сердце, вплоть до вскрытия его полостей.

Позднее, когда Бредикис уедет к себе на родину в Каунас и возглавит кафедру хирургии, он станет успешно развивать новую область хирургии — реконструктивные операции на сердце. А пока он аспирант и всецело поглощен своей диссертацией. Кроме того, учится вести занятия по топографической анатомии и оперативной хирургии со студентами…

Приятно слышать, что сейчас Бредикис не только хороший специалист-хирург, но и общественный деятель. В 1969 году его избрали членом-корреспондентом Академии медицинских наук СССР.

Хирургия сердца и кровеносных сосудов, которой занималась кафедра, все больше привлекала внимание молодежи. В эту область устремлялись на редкость одаренные студенты. Дни и ночи проводили они в лаборатории.

Вокруг молодого ассистента Натальи Борисовны Добровой группировались энтузиасты, разрабатывавшие операции на крупных и мелких кровеносных сосудах. Студенты Константинов, Хилькин, Фальковский не давали покоя Наташе: едва заканчивались занятия, как они уже собирались в ее кабинете. А у Добровой был маленький ребенок и много забот по дому. Но, видя, как горят глаза у Константинова, который успел уже все приготовить к эксперименту, Наталья Борисовна вместе со своими помощниками спускалась в операционную и становилась за операционный стол. Подключался аппарат искусственного кровообращения, животное обкладывали льдом, чтобы понизить температуру тела, включались аппараты для наблюдения за жизнедеятельностью отдельных важнейших систем (артериального и венозного давления, функции головного мозга и др.). Собака переводилась на искусственное дыхание.

Несколько часов длилась сложнейшая операция на самом крупном артериальном стволе — на дуге аорты — сосуде, который отходит прямо от сердца. Вместе со своими учениками Доброва разрабатывала модель новой операции — удаления участка крупного ствола и замещения его гофрированной трубкой из синтетического материала. Собака в дальнейшем должна была жить с протезом.