Брайан Дир - Доктор, который одурачил весь мир. Наука, обман и война с вакцинами

Однако через пять недель нахождения в затемненной палате мальчик полностью выздоровел. Он не потерял доход. У него не было иждивенцев. А если уж на то пошло, то у его матери сложилось впечатление, что вакцина даже принесла пользу.

«Вероятно, это изменило моего сына, – сказала она мне, посмеиваясь над мыслью, что, возможно, легкое воспаление обострило его умственные способности. – До 13 лет он взахлеб читал компьютерные журналы. После болезни он сказал, что хочет работать в NASА , забросил их и начал учиться».

Перенесемся в ноябрь 1992 года, когда поставка вакцин была приостановлена. Барр вспомнил случай Ланкастеров. Во вторник Анжела вернулась домой около четырех часов дня и обнаружила сообщение от адвоката с просьбой разрешить сообщить журналистам ее номер телефона. История ее сына стала новостью: идеальный анекдот, позволяющий извлечь максимальную пользу из действий правительства.

Мать сообщила мне, что дала интервью Daily Mail , но журналист прозевал крайний срок подачи статьи. Тем не менее с ней связалась более престижная газета Independent , медицинский редактор которой, Селия Холл, давно занималась борьбой с АКДС. В тот вечер она подготовила не одну, а две статьи. След Барра определялся в обеих. Связь в одной статье была косвенной, возможно, это даже было совпадением, несмотря на то что речь идет о стране с населением 58 миллионов человек. Холл взяла интервью у семейного врача из деревни недалеко от Висбеха, в 20 километрах от King’s Lynn . В Висбехе у фирмы Барра был филиал, а его отец долгое время работал там адвокатом.

Первая статья Холл заняла три колонки на странице номер 2: «Детей привили, несмотря на риск менингита». Семейный врач раскритиковал Министерство здравоохранения за недостаточную скорость реакции.

«Врач-терапевт обвиняет чиновников в том, что они предпочитают затяжные административные процедуры максимальной безопасности». «Они хотят, чтобы MMR II была закуплена до того, как все узнают правду о двух других вакцинах», – считает доктор Дэвид Беван из Аутвела, деревни недалеко от Висбеха, Кембриджшир.

Не самый авторитетный источник, чтобы изречь новость национального значения. Особенно, если учесть признание доктора, что даже такие вакцины лучше, чем ничего. Но Холл, в любом случае, прорекламировала бизнес Барра.

«Ужасный опыт побуждает некоторых родителей обращаться в суд», – гласил заголовок второй статьи в Independent . При этом единственным описанным в газете случаем было дело Ланкастеров. В четырех абзацах речь шла о том, как Анджела планировала подать в суд. Затем следовала гениальная фраза:

«Их адвокат Ричард Барр из King’s Lynn , специалист по делам компенсаций, уже представляет другую семью с севера Англии, чей пятилетний сын остался глухим после менингита, который развился в результате вакцинации MMR ».

Барр… специалист по делам компенсации? Тем не менее Холл оказалась пророком. Ибо тогда, в начале 1990-х (до того, как в интернете появилось все, даже меню каждого индийского ресторана), упоминание в газете было той самой приманкой, которая помогала юристам заполучить клиентов. Таким образом, едва не забытый всеми правовед выиграл контракт у юридического совета и начал представлять семьи, которые подавали в суд на врачей и производителей MMR . Это был контракт, который в течение следующих 12 лет озолотит Барра, и они с Уэйкфилдом вызовут такой кризис вакцинации, который отзовется по всему миру.

Адвокат и врач еще не встретились. Но уже на момент телефонного звонка государственному служащему Солсбери замысел Уэйкфилда начал претворяться в жизнь. Теперь это был не вирус кори. Это был вирус вакцины против кори. И хотя этот вопрос не рассматривался в J Med Virol , Уэйкфилд предупредил, что «это будет первый вопрос, который поднимется после публикации».

В своем офисе на третьем этаже Солсбери крайне насторожился. Он уже видел последствия подобных предположений. Он вспомнил обходы с Вилсоном и его панику по поводу АКДС, рвоту младенцев, ПСПЭ, родителей, которым сообщили, что их ребенок скоро умрет. «Меня беспокоит, что корь, и в частности, вакцина против нее, могут в конечном итоге не иметь никакой связи с болезнью Крона, но пресса все равно заметит очевидную связь между ростом заболеваемости и показателями иммунизации», – сказал ему Уэйкфилд.

Пресса? Заметит? Инсинуации звонящего попали в точку.

Карьера Уэйкфилда развивалась по другому пути, не так, как у Солсбери. Пациенты никогда не были в центре его внимания. «Поэтому я думаю, что нам необходимо встретиться в ближайшем будущем и обсудить наши дальнейшие шаги, – настаивал голос в трубке, – однако, решающую роль для этой исследовательской программы играет адекватное финансирование, и именно этот вопрос необходимо обсудить на нашей встрече».

Прошло больше 10 лет, прежде чем я поговорил с Солсбери. Но тот разговор он помнит как вчера. «Даже его самый первый телефонный звонок вызвал у меня чувство тревоги, – признался он мне, как и в том, что изначально перефразировал те слова, которые он сразу принял за вымогательство. – Его тон запугивал. Вы захотите обратить на это внимание. Могут быть последствия ».

Ричард Барр родился в семье, где медицина встретилась с законом, а США – с Великобританией. Его мать, Марджори, была патологоанатомом из Скоттсблаффа, штат Небраска. Она встретила отца Ричарда, Дэвида, британского адвоката, где-то среди обломков нацистской Германии. Неудивительно, что еще задолго до всей истории с MMR их сын жаждал возглавить какой-нибудь эпический крестовый поход против акул большого бизнеса.

По словам другого юриста, Барр впервые связался с Уэйкфилдом примерно в октябре 1995 года. Это было через три года после отзыва вакцин, через шесть месяцев после анонсирования в Newsnight связи повреждения кишечника и мозга, за девять месяцев до обследования первого из двенадцати детей в Royal Free и более чем за два года до того, как в The Lancet была напечатала статья Уэйкфилда. Их сотрудничество будет отзываться эхом еще долгие годы, затрагивая даже тех родителей, которые на тот момент сами не родились. Два месяца спустя двое мужчин поделились своим триумфом с газетой Sunday Times , на страницах которой они появились вместе с Джеки Флетчер. К январю 1996 года Барр заявлял о 70 предполагаемых случаях осложнений после введения вакцин, содержащих вирус кори, а также о сотнях других случаях «на стадии исследования».

Хотя это никогда не освещалось до тех пор, пока я, спустя годы, не вытащил правду на свет, Барр и Уэйкфилд почти с самого начала шли рука об руку. «Как вы, возможно, читали в Sunday Times , – написал Барр в январе того же года в своей четвертой серии агитационных информационных писем, разосланных по почте его клиентам и знакомым, – доктор Эндрю Уэйкфилд опубликовал очень тревожный материал, который указывает на четкую связь между элементом вакцины против кори и болезнью Крона».