Брайан Дир - Доктор, который одурачил весь мир. Наука, обман и война с вакцинами

«Нет абсолютно никаких предположений о каких-либо нарушениях со стороны доктора Эндрю Уэйкфилда».

Поэтому вместо того, чтобы школа забирала деньги, декан предложил передать их в фонд «специальных попечителей», которым управляет исполнительный директор больницы Мартин Эльзе. И все, что Эльзе хотел получить в частном и конфиденциальном запросе, – это «письменное подтверждение отсутствия конфликта интересов» – палочка-выручалочка в случае возникновения разногласий, которую Уэйкфилд был рад предоставить.

«Я пишу, чтобы подтвердить, что конфликт интересов в отношении финансирования нашего клинического исследования… Советом по юридической помощи отсутствует».

Итак, произошло следующее: деньги Барра за клинические и научные исследования были выплачены медицинской школе, перенаправлены в специальный фонд, откуда они отправлялись обратно для оплаты исследований Уэйкфилда в медицинской школе при этой же больнице. Кто об этом знал? Ни редакторы, ни рецензенты, ни читатели Lancet . И не миллионы людей, вовлеченных в глобальную тревогу по поводу безопасности вакцинации. Кто угадает кругленькую сумму, которую я раскрою в ходе моего расследования?

– Я помню, что в то время заметил, что подтверждения о финансировании не было, – сказал мне Барр о статье, прежде чем отказался от дальнейших комментариев. – Но, похоже, это не имело большого значения.

Утром последнего понедельника февраля 1997 года от здания Royal Free отъехало такси. Машина свернула на Понд-стрит перед зданием с парковкой, забитой машинами пациентов и посетителей, затем свернула еще раз и, набрав скорость, направилась на юг. День был дождливый, а небо, затянутое тучами, окутывало столицу, как грязное одеяло.

В такси сидел хорошо сложенный мужчина лет сорока в дорогой одежде, с темными волосами и мрачным выражением лица. Пассажир родом из Калифорнийского залива был инженером и предпринимателем. Он владел бизнесом по электрохимполировке нержавеющей стали и алюминия. Этот богатый мужчина обладал проницательностью и математическим складом ума. Я буду называть его «Мистер номер Одиннадцать».

Такси прибыло в знаменитую лабораторию Chester Beatty : подразделение Института по исследованию рака, который, в партнерстве с соседней больницей Marsden , вошел в четверку лучших подобных центров в мире. Созданный жителем Нью-Йорка, «королем меди», он был расположен в узком кирпичном здании на Фулхэм-роуд в Челси. В этом месте, авторитетном научном центре, решались самые трудные биологические головоломки.

Пальцы Мистера номер Одиннадцать сжимали пластиковую пробирку. Он вцепился в нее, будто от этого зависела вся его жизнь. Пока такси ехало из центра Лондона через Паддингтон, Гайд-парк и Южный Кенсингтон, он чувствовал, как в ней на каждом повороте что-то плещется.

Тем временем, в Хэмпстеде его сын, Ребенок номер Одиннадцать, вернулся в Малкольм Уорд после илеоколоноскопии [2] Илеоколоноскопия – комбинированная разновидность обследований ЖКТ. Ее отличия от колоноскопии заключаются в том, что помимо толстой и прямой кишки осматриваются нижние отделы тонкого кишечника. . Ему было пять лет, и врачи считали, что у него были признаки аутизма. Но, как и многим детям с симптомами нарушения развития, поставить точный диагноз никто не решался. В отличие от Ребенка номер Два или номер Четыре, этот парень был умен. И когда я с ним встретился, он показался просто слегка застенчивым и неуклюжим, но никак не аутистичным подростком.

– Мой сын может быть довольно грубым, – сказал мне его отец, когда мы встретились в ресторане к югу от Лос-Анджелеса. На тот момент Ребенку номер Одиннадцать исполнилось 16 лет. – Он читает технические журналы и отправляет электронные письма профессору, где спорит с ним в снисходительном тоне. И обычно сын оказывается прав.

По неизвестным причинам (его отец подозревал вакцину) раннее детство мальчика было более тревожным. К двум годам он так и не начал говорить, страдал от проблем с пищеварением и иммунитетом, у него были задержки в когнитивном развитии, и в его поведении усматривалась навязчивость и повторяющиеся действия.

– Все было не так, – говорит мне Мистер номер Одиннадцать, а потом сам себя поправляет, – ну не все, а пятая часть.

Как ни странно, именно отец занялся поисками причины отклонений и средств правовой защиты. Мистер номер Одиннадцать полагал, что может быть «200 различных типов аутизма», обвиняя вакцины, тяжелые металлы, пестициды, фторирование и вирусы. Поездка в Лондон была лишь одной из бесчисленных попыток установить диагноз и настроить своего сына, подобно привычным ему техническим инструментам.

Как только отец узнал об «окислительном стрессе», он прочитал бесчисленное количество книг и статей о его причинах и лечении, а также потратил огромные суммы на анализы крови и добавки, такие как B 12, фолиевая кислота и глутатион.

– Могу сказать вам одно: мозг моего сына выздоравливает, – говорит он. – У меня есть специальные тесты, которые помогают определить нарушения регуляции или недостаточность определенных веществ.

Мистер номер Одиннадцать еще ничего не знал о статье в Lancet , которая будет опубликована через 12 месяцев после его путешествия по Лондону. Он просто услышал от иммунолога из Южной Каролины, эксцентричного, курящего трубку мужчины по имени Хью Фаденберг, что Royal Free проводит анализ вреда вакцины. «Мы были бы очень признательны за возможность привезти нашего ребенка в Лондон как можно скорее, чтобы пройти обследование в вашем учреждении, – написал мистер номер Одиннадцать Уэйкфилду, когда его исследование подходило к концу. – Мы убеждены, что его состояние можно вылечить, если идентифицировать вирус и степень распространения инфекции».

Шесть недель спустя он уже ехал в такси, сжимая в руках пробирку, внутри которой лежал залитый консервантом-формалином кусочек ткани кишечника его сына.

– Мы с женой ждали конца исследования, – вспоминает Мистер номер Одиннадцать. – Биопстат разрезали пополам и один из кусочков положили в пробирку. Я выбежал из больницы, запрыгнул в ожидавшее такси. Я доехал до лаборатории за полчаса.

Он объяснил, что эта идея принадлежала иммунологу. Шестидесятидевятилетний Фаденберг порекомендовал заручиться вторым мнением. Несмотря на всю уверенность Уэйкфилда в том, что вирус кори вызывает воспалительные заболевания кишечника, поиск литературы в базе данных PubMed Национальной медицинской библиотеки США закончился менее однозначными результатами. Да, Уэйкфилд оптимистично представил свои результаты Совету по юридической помощи, но исследователи, которые пытались их воспроизвести, терпели неудачу за неудачей. Сразу после публикации в J Med Virol , за четыре года до описанных событий, то есть с апреля 1993 года, началась гонка за воспроизведение результатов Royal Free . Святой Грааль гастроэнтерологии – причина болезни Крона – не могла быть оставлена на усмотрение одного учреждения.