Монти Лиман - Сафари по коже. Удивительная жизнь органа, который у всех на виду

– Ей-Богу, сэр, я потерял ногу.

Лорд Веллингтон на это ответил:

– Ей-Богу, сэр, это так [232] ‘Paget, Henry William, first Marquis of Anglesey (1768–1854)’, Oxford Dictionary of National Biography, Oxford University Press, 2004 (online edition). .

Я много раз беседовал с солдатами в одном из ведущих военных госпиталей мира в Бирмингеме, и они рассказывали, что даже самую тяжелую рану в пылу боя можно не почувствовать. Древнегреческий философ Лукреций описывал, как «лезвия колесниц серпоносных нередко столь неожиданно рвут тела в беспорядочной бойне, что… в то время, как ум и сознанье людей не способны боли еще ощутить… и на резню, и на бой они рвутся с остатками тела» [233] Titus Lucretius Carus, Lucretius: The Nature of Things, Jenkyns, R., trans. Stallings, A. E., Penguin Classics, 2007 .

Вы когда-нибудь задумывались, почему вы отдергиваете руку от обжигающе-горячей тарелки за секунду до того, как действительно почувствуете жгучую боль в пальцах? Ваше тело реагирует быстрее, чем вы думаете, и кожа в каком-то смысле путешествует во времени. Кожные рецепторы регистрируют температуру тарелки и отправляют нервные импульсы от пальцев вверх по руке и в спинной мозг через сенсорные нейроны. По спинному мозгу импульс передается моторному нейрону через малый релейный нейрон. Затем импульс от моторного нейрона передается к мышце и активирует ее, заставляя вас отдернуть руку от опасности. Все это происходит вне мозга, оставаясь совершенно бессознательным. Боль распознается примерно секундой позже, когда импульс от медленных болевых нервов, С-тактильных волокон, достигает мозга.

Что любопытно, если ощущение удовольствия быстро проходит, то боль более упряма. Боль может оставить след на коже, иногда на всю жизнь. Если мы повреждаем кожу, она на время меняется, давая нам понять, что так делать не надо: если мы обгорели на солнце, даже самое обычное прикосновение может ощущаться как болезненный шлепок, а теплый душ превращается в жгучий поток лавы. Этот эффект, при котором обычно безболезненные ощущения причиняют боль, называется аллодиния. Первоначальное повреждение (например, солнечный ожог или заноза) приносит смесь воспалительных молекул, в том числе белки цитокины и липиды простагландины, которые понижают порог чувствительности болевых рецепторов, делая нервные окончания в коже несколько более восприимчивыми на какое-то время. Как мы уже видели, эта связь двусторонняя, и в ответ на боль нервные окончания также могут высвобождать воспалительные молекулы, еще больше снижая болевой порог кожи. Вся кожа меняется в ответ на боль, заставляя нас оберегать поврежденную ткань и преподавая нам урок.

Но это не объясняет хронические боли в коже, которые могут сохраняться месяцами и даже годами после того, как исчезли все следы повреждения. Стимуляция и повреждение нервных окончаний могут иметь долгосрочный эффект на другой конец нерва, который расположен в спинном мозге. Изменения в передаче сигналов между соединениями нервов и, естественно, рост новых связей, могут вызывать постоянные «воспоминания о боли» в спинном мозге. Они могут постоянно передавать в мозг сигналы о боли, даже когда поврежденная кожа полностью восстановилась. Новые исследования полагают, что боль и повреждение нервов могут создавать «эпигенетические» изменения в нервной системе, и строение клеток может измениться на всю жизнь, оставляя следы первоначальной боли [234] Denk, F., Crow, M., Didangelos, A., Lopes, D. M. and McMahon, S. B., ‘Persistent alterations in microglial enhancers in a model of chronic pain’, Cell Reports, 15(8), 2016, pp. 1771–81 .

Удивительно, что изменения в синаптической связи сходны с тем, как в мозге формируются новые воспоминания. Это те же когнитивные и эмоциональные воспоминания, которые формируются после столкновения с болью. В поездке в больницу в отдаленном уголке Индии я встретился с пациентом, мозг которого сохранил способность чувствовать боль на коже, хотя кожи уже не было. Десять лет назад Аман был за рулем своего ярко раскрашенного грузовика в десятичасовой поездке с равнин Северной Индии в поросшие джунглями предгорья Гималаев, неподалеку от бирманской границы. Крутая, ветреная дорога поднималась по склону горы и даже в хорошие дни была покрыта грязью, и это было жуткое, головокружительное путешествие, которое я не хотел бы повторить. Аман пытался подняться в гору под дующим в полную силу муссоном. На полпути к вершине склон над ним неожиданно превратился в груду камней и грязи, ударившую в его оранжевый грузовик и столкнувшую его с дороги. Машина случайно влетела в группу толстых деревьев, растущих на обрыве несколькими метрами ниже, и, если бы не это, Аман бы точно погиб. Его правая рука приняла на себя весь удар, предплечье и локоть полностью раздробило. После продолжительного спасения с обрыва местные врачи решили ампутировать руку ниже плеча. Во время разговора лицо Амана периодически искажалось мимолетной гримасой. Он объяснил, что несколько раз в день он чувствует, что его правая рука все еще на месте, и к этому добавляется ощущение, будто ее невидимые пальцы обливают кипятком. Считается, что около половины пациентов, перенесших ампутацию конечности, сталкиваются с похожим типом «фантомных болей». Я долго считал, что это странное состояние связано с повреждением нервных окончаний в культе, посылающих в мозг искаженные сигналы. Соответствующая литература, тем не менее, объясняет, что, даже если проводится еще одна операция с целью удаления оставшихся нервных окончаний, боль не исчезает. На самом деле, становится только хуже. Что интересно, хирурги обнаружили, что, если на подлежащую ампутации область наносится местное обезболивание (пока пациент находится под общим наркозом), то вероятность появления фантомных болей резко снижается. Это позволяет предположить, что тело создает «воспоминания о боли» во время ампутации так же, как формирует воспоминания в мозге. У Амана эта память приобрела форму невидимой горящей кожи.

Тело может создавать «воспоминания о боли» во время ампутации так же, как формирует воспоминания в мозге.

Тем не менее существует ощущение, которое для многих намного хуже боли. В Библии, когда Сатана выбирал физическое страдание, чтобы заставить богобоязненного Иова отвернуться от Бога, он выбрал простой зуд. В «Аду» Данте грешники, помещенные в восьмой круг ада, страдают от «невыносимого зуда, который ничто не может унять». Зуд может быть самым нежным, но и самым жестоким ощущением. Во время поездки в Ливийскую пустыню в Северной Африке историк Второй мировой войны рассказал мне, что зуд от крохотных лапок местной мошки довел многих солдат до того, что французы называют le cafard, или пустынное безумие. Непредсказуемый, непостижимый и неуемный зуд, причиняемый этими летающими ордами, заставил одного британского солдата пытаться перестрелять мошек из револьвера.