Михаил Супотницкий - Очерки истории чумы (фрагменты)

27 апреля в бухте Валентин найден подозрительный по чуме труп китайца. На эту же неделю приходится вспышка легочной чумы на пароходе «Валентин». Эпидемия значительно усилилась, больные стали появляться на улицах и падать там в изнеможении. Заразился и умер русский лодочник Корякин, перевозивший китайских рабочих.

Всего за неделю на улицах, площадях и с квартир подобрано 42 трупа, из них чумными оказались 22, и 13 человек умерли в чумном госпитале. Большинство трупов было подобрано в тех же кварталах, что и в предыдущие две недели (район скрещения улиц Семеновской и Суйфун-ской — 6 трупов). Стало ясно, что там находятся чумные очаги. Однако обследование 27 апреля китайского общежития в доме № 20 по Суйфун-ской улице, ничего не дало, трупы из него были уже выброшены. Когда через 3 дня проверку внезапно повторили, то было выявлено 8 больных чумой, 4 китайцев отправили в изоляцию, 41 — в обсервацию. Из соседних помещений, китайцы успели разбежаться.

84. План Владивостока 1921 г. с выделенными «зачумленными» кварталами (обозначены серым цветом)

Четвертая неделя эпидемии (1–7 мая). Чума «пошла» по более широкому кругу, захватив Шлюпочную площадь бухты Золотой Рог с шаландами и шлюпками (5 трупов), Первую Речку (7 трупов), северную часть Корейской улицы (7 трупов). Прочие китайские кварталы северо-западной части города по-прежнему дали основное число трупов. По дням число трупов стало распределяться более равномерно. В чумном госпитале умерло 27 человек, с улиц и площадей города поднято 50 чумных трупов. Погиб санитар Воробьев.

В Никольске 6 мая во время санитарного осмотра китайского базара, в доме № 5 по Украинской улице (проживало 200 китайцев), обнаружен подозрительный на легочную чуму китаец, который сразу же умер. Таким образом, после промежутка времени с 25 марта по 6 мая, т.е. 41 дня, в городе Никольске-Уссурийском вновь появилась чума.

Пятая неделя эпидемии (8–14 мая). Небольшое повышение заболеваемости и смертности по сравнению с четвертой, но тем не менее это было повышение. Во всех отделениях чумного госпиталя от чумы умерло 26 человек, во Владивостоке поднято 59 чумных трупов, в окрестностях — 4. Погиб фельдшер Доброжанский.

Шестая неделя эпидемии (15–21 мая). Пик развития эпидемии. Во всех отделениях чумного госпиталя за неделю умерло от чумы 42 человека, по улицам и окрестностям города поднято 47 чумных трупов. В основном больные поступали с тех же улиц, что и в предыдущие недели. На Мукомольне Первой Речки, в районе так называемых Круговых улиц, образовался новый очаг. Здесь было зарегистрировано 8 умерших за неделю. Еще в 3 и 5 недели эпидемии в этом довольно обособленном от других китайских кварталов районе, было подобрано по одному трупу. Погиб фельдшер Козлов.

Новый очаг вызвал у Владивостокских властей опасения, что эпидемия легочной чумы может осложниться эпидемией бубонной формы болезни. Некоторым лицам рисовалась картина, как крыса, поглодавшая труп умершего от чумы китайца, заболевает сама чумой, а вследствие этого заражает своих блох, которые, конечно, пойдут далее делать свое дело — разносить чуму. Эти опасения, казалось, нашли свое подтверждение, когда в районе Мукомольни были найдены мертвые крысы, одна из которых оказалась зараженной чумой. Дело теперь стояло лишь за появлением больных бубонной чумой, но эпидемия бубонной чумы во Владивостоке так и не развилась.

На хуторе Сехюче 15 мая умерло 4 русских жителя. Все они имели контакты с китайцами, приезжавшими из Владивостока.

Седьмая неделя эпидемии (22–28 мая). Количество больных чумой и подобранных чумных трупов уменьшилось. Умерли от чумы 41 человек, поднято 32 чумных трупа. Как больные, так и умершие поступали из прежних районов города, первое место среди которых оставалось неизменно за районом Б. Вспышка чумы среди китайских рабочих на Сучанских копях — 13 погибших. В Никольске подобрано 4 чумных трупа. Погиб санитар Хазов.

Восьмая и девятая недели эпидемии (29 мая — 11 июня). Во Владивостоке эпидемия неуклонно шла на убыль. От чумы умерло 32 человека, подобрано 28 чумных трупов. Погиб санитар Короткевич.

В Никольске активно действуют китайские «черные похоронные команды» (рис. 85). 5 июня в реке Супутинке был обнаружен чумной труп. Это последний случай чумы в городе. Вслед за периодом эпидемического течения легочной чумы наступил период, резко отличающийся по своему эпидемическому течению и по существу заболеваний от предшествовавшего. Его П.В. Захаров с соавт. назвали «хвостом эпидемии легочной чумы» . Как оказалось, очень трудно уловить момент прекращения эпидемии легочной чумы в большом городе.

Десятая неделя эпидемии (12–18 июня). Эпидемия резко оборвалась: за неделю было зарегистрировано только три чумных трупа. Один поднят 15 июня на Шлюпочной пристани мыса «Чуркин», второй — 18 июня в районе 10 Рабочей улицы и третий 18 июня был доставлен с 12 версты Сучанской ветки Сучанских копей. В предшествовавшую девятую неделю было 20 случаев, а в восьмую — 40. Возник естественный вопрос, не конец ли это эпидемии легочной чумы, или, быть может, это только передышка? Некоторые врачи определенно утверждали, что эпидемии окончилась, и нужно готовиться, после десятидневного срока со времени обнаружения последнего чумного трупа, объявить город угрожаемым по чуме, а затем и благополучным.

85. Упаковка выбрасываемых китайцами трупов людей, умерших от чумы. Труп подобран 1 июня 1921 г. с Бульварной улицы г. Никольска-Уссурийского

Дальнейшее развитие событий показало, что такой 10-дневный срок наступил не скоро, хотя и не раз бывали чистые промежутки времени, близкие к десятидневному сроку. Среди населения и даже некоторых врачей, правда не открыто, шла молва, что чума закончилась, а только чумной госпиталь продолжает «находить» чуму среди китайской бедноты, всегда дававший много смертей от болезней и истощения.

С одной стороны, такое шушуканье, особенно увеличивающееся к четвертой неделе хвоста эпидемии, с другой стороны, новизна такого эпидемического явления, как один-два чумных трупа в неделю, заставили председателя Городской санитарно-исполнительной комиссии (СИК) П.В. Захарова, принять меры открытого исследования больных и трупов в чумном госпитале. Волнующий всех вопрос был перенесен в научное Общество врачей Южно-Уссурийского края, где была образована особая комиссия бактериологов для подготовки Обществу заключения по поводу последних случаев чумы. Эта комиссия по просьбе председателя Городской СИК познакомилась в чумном госпитале с материалами от последних чумных трупов и подтвердила чумную природу бацилл, полученных лабораторий из этого материала. По просьбе П.В. Захарова главный врач японских экспедиционных войск в Сибири командировал двух японских врачей для присутствия при вскрытии трупов в чумном госпитале и для исследования материалов из трупов параллельно в японской чумной лаборатории во Владивостоке. Когда дальнейшее исследование трупов русскими и японскими врачами дало идентичные результаты, все кривотолки исчезли. К сожалению, движение заболеваний чумой во Владивостоке продолжалось.