Филипп Бассин - Проблема «бессознательного»

Недостатки психоаналитической концепции, субъекти­визм используемых ею методов, необоснованность основ­ных ее теоретических положений, реакционные выводы, которые были сделаны на ее основе буржуазной социоло­гией, отрицательная общественная роль, которую психо­анализ и поныне продолжает играть, отвлекая внимание от реальных возможностей лечения и профилактики забо­леваний, широко освещены в советской литературе последних лет, и их повторение было бы излишним. Важ­нее напомнить моменты, обусловившие и поддерживаю­щие широкую (если не растущую) популярность идей психоаналитического направления за рубежом.

Первым из этих моментов явилось то, что за годы недо­статочно интенсивной разработки идеи «бессознательного» с позиций диалектико-материалистической психологии и учения о высшей нервной деятельности фрейдизм добился репутации единственного учения, освещающего законы и механизмы неосознаваемых психических явлений. Второй же момент, на который до последнего времени не обраща­лось достаточного внимания, заключается в том, что Freud смог, опираясь гораздо скорее на свою интуицию, чем на созданный им метод, подметить некоторые важные для клиники закономерности динамики «бессознательного». В первую очередь сюда относится его принцип «исцеле­ния через осознание», т.е. принцип ликвидации патоген­ного влияния диссоциировавших, «отщепившихся» или, выражаясь на специфическом языке фрейдизма, «вытес­ненных», аффективно окрашенных представлений путем их включения в систему переживаний, которые субъектом более или менее ясно осознаются. Мы привели выше вы­сказывания И. П. Павлова, выразительно отмечающие важность этого принципа, и обратили внимание на то, что принимая последний, мы признаем как сам факт возмож­ности существования подобных диссоциировавших эле­ментов, так и реальность их патогенного воздействия на психику.

Эти факты бесспорно углубили представления о зако­номерностях «бессознательного», и в подчеркивании их роли очевидна заслуга Freud. Вместе с тем — и это должно быть сказано твердо — адекватного теоретического истол­кования этих фактов Freud не дал и дать не мог. Для тако­го истолкования ему надо было бы углубиться в вопросы общей теории «бессознательного», чего он всегда избегал. И следует признать, что эта его осторожность была доста­точно обоснованной. После первых работ Freud должны были пройти десятилетия, чтобы стало понятным, напри­мер, что осознание, влекущее терапевтический эффект, отнюдь не обусловливается простым вводом в сознание ин­формации о «вытесненном» переживании. Для того чтобы подобный эффект наступил, необходимо включение дис­социировавшего переживания в систему специфической (либо преформированной, либо одновременно создавае­мой) «установки» в систему определенного отношения личности к окружающему миру [100]. Эта сторона проблемы от Freud, однако, ускользнула и поэтому многие из его данных сохранили для тех, кто пытался в дальнейшем раз­рабатывать теорию «бессознательного», значение весьма интересных фактических констатаций, но приобрести ха­рактер подлинных теоретических обобщений так и не смогли.

Проследив судьбу и роль психоаналитической концеп­ции, мы уделили внимание наиболее значительному отра­жению этой концепции в клинике — теории так называемой психосоматической медицины. Критика этой теории также широко представлена в советской литературе и была поды­тожена в одной из предшествующих глав. Ведущей идеей психосоматического направления, которая выявляет его идейную близость к психоаналитической концепции, слу­жит представление о символическом характере органиче­ских синдромов. Это представление было положено в ос­нову психосоматической медицины более четверти века назад и, судя хотя бы по последним высказываниям такого видного ее представителя, как Valabrega, поныне не утратило значения краеугольного камня ортодоксального направления в психосоматической теории. Однако доста­точно убедительных клинических, экспериментальных или статистических доказательств символического характера органических синдромов в литературе не существует. Зна­чение этого факта для оценки ортодоксального психосо­матического направления очевидно.

Главной задачей диалектико-материалистического под­хода к проблеме «бессознательного» на современном этапе является не столько критика устаревающих идеалистиче­ских трактовок, сколько обоснование его собственных ис­ходных положений, раскрытие значения полученных им данных и определение перспектив его дальнейшего разви­тия. Поэтому основное место на предыдущих страницах заняла именно эта конструктивная сторона вопроса.

До рассмотрения главной темы, какой является пробле­ма функций «бессознательного», мы остановились на современной психологической концепшш сознания.

Мы напомнили основные положения созданного марк­систско-ленинской философией учения об исторически об­условленной социально-трудовой природе сознания, кото­рое в методологическом отношении явилось отправной ба­зой для советской психологии. Основываясь на этих исход­ных положениях, JI. С. Выготский и созданная им школа, С. Л. Рубинштейн и др. смогли углубить психологическую теорию сознания (как «знания о чем-то», что «как объект, противостоит познающему субъекту») и тем самым существенно облегчить последовавшее в более позднем периоде изучение неосознаваемых проявлений психики и высшей нервной деятельности.

Для того чтобы лучше понять, каким образом совре­менные представления о сознании и активности высших отделов центральной нервной системы логически приводят к идее «бессознательного», мы остановились на одной из дискуссий, в которой прозвучали преобладающие сегодня за рубежом подходы к проблеме сознания и вытекающие из этих подходов способы истолкования вопроса о «бессоз­нательном» (имеется в виду дискуссия 1960—1961 гг., состоявшаяся на страницах немецкого журнала « Psychi atrie, Neurologie und medizinische Psychologie»). Эта дис­куссия позволила рассмотреть две наиболее распространен­ные, но не вполне, на наш взгляд, корректные трактовки природы сознания, из которых одна создает опасность механистической биологизации, а другая — угрозу идеалистической «социологизации» всей проблемы. Без крити­ческого анализа и преодоления этих трактовок определить отношение сознания к «бессознательному» с позиций те­ории диалектического материализма было бы трудно.

Приступая к рассмотрению функций «бессознательно­го», мы хорошо понимали, что анализ этих функций мо­жет претендовать на серьезное внимание только в том слу­чае, если общее учение о сознании приводит к обсужде­нию проблемы «бессознательного» как к одному из своих необходимых составных разделов. Какие же соображения, вытекающие из учения о сознании, обусловливают необ ходимость постановки вопроса о «бессознательйом»? Мы проследили их, обратившись, во-первых, к современным представлениям о психологической структуре осознавае­мых переживаний, во-вторых, к данным, вытекающим из современного понимания функциональной организации действия, и, в-третьих, к фактам, полученным в результа­те исследования мозговой основы адаптивного поведения. Напомним главные итоги этого рассмотрения.