Филипп Бассин - Проблема «бессознательного»

Идея зависимости нервной функции от тонких дета­лей строения нервных сетей во многом сблизила за пос­леднее десятилетие и позволила взаимно обогатить ней­рофизиологические и нейрокибернетические искания. Только благодаря ей мы оказались в состоянии сделать шаг вперед в понимании того, какой может быть струк­турная основа процессов неосознаваемой переработки информации, происходящих в мозговом субстрате. Мы уделили внимание этой идее и попытались показать свое­образные и одновременно во многом сходные формы, под которыми она выступила в нейрокибернетике и ней­рофизиологии. Мы привели также некоторые доказатель­ства того, что все это оригинальное движение мысли от­нюдь не носило характер только «экспорта» кибернети­ческих построений в физиологию. Критика жесткой детерминации нейронных мозговых связей и доводы в пользу их стохастической природы прозвучали в нейро­физиологической литературе последних лет совершенно независимо от представлений, обязанных своим возник­новением «генотипному» нейрокибернетическому модели­рованию.

Мы затронули идею зависимости динамики нервных функций от организации нейронных сетей не потому, что рассматриваем ее как дающую какое-то окончательное, хотя бы в принципиальном плане, решение вопроса о том, к какому типу, к какой форме детерминирующих факторов остается обращаться, если отвлекаться от пред­ставления о регулирующей роли сознания. Хорошо из­вестны значительные трудности, на которые натолкну­лись попытки выводить сложные формы переработки информации, характерные для реального мозга, только из свойств вероятностно организованных нейронных се­тей. Современная эвристика, подчеркивающая, что при попытках раскрытия механизмов процесса переработки информации следует учитывать не только особенности топологии и принципы динамической организации логи­ческих сетей, но и особенности функциональной струк­туры самого информационного процесса, является, по- видимому, только одной из первых реакций на эти труд­ности.

«Генотипное» кибернетическое моделирование мозго­вой деятельности и теории, которые лежат в его основе, не принесли пока радикальных решений загадок функ­циональной организации мозга. Но они являются важным этапом на пути к решению этих загадок, имеющим свои сильные и слабые стороны. Одной из слабых сторон это­го этапа является то, что на нем преобладает тенденция решать проблему сознания в духе строгого эпифеномена­лизма. Это обстоятельство не могло не отразиться на судьбе нейрокибернетического направления. Изъяв со­знание из числа параметров мозговой активности, с которыми оно имеет дело, это направление добилось, конечно, не исключения сознания из круга объектов, под­лежащих научному объяснению, а только собственного превращения в дисциплину, которая исследует нервные механизмы, мало или даже вовсе не связанные с созна­нием. Оценивая роль современной нейрокибернетики, надо поэтому отметить, что она до сих пор мало дала для психологической и тем более для философской теории сознания, но зато оказалась очень полезной для теории «бессознательного».

Сказанное до сих пор относилось, однако, только к одному из аспектов этой полезной роли нейрокибернети­ки — к возможности углубить на основе некоторых ее понятий представление о мозговых процессах, связанных с неосознаваемой переработкой информации. Другим аналогичным аспектом оказалось уточнение представле­ний о принципах и механизмах неосознаваемой регуля­ции биологических реакций и поведения.

Касаясь этого вопроса, мы напомним лишь несколько главных, относящихся к нему положений.

Приобретенная информация может быть использова­на в целях регулирования только в том случае, если на ее основе в действия вносится какая-то упорядоченность, т.е. достигается антиэнтропический эффект. Создание же такой упорядоченности не может быть обеспечено, ес­ли не существует системы «правил», определяющих зна­чимость поступающей информации, системы «критериев предпочтения», на основе которых происходит принятие решения, системы «тенденций реагирования», достаточно гибких, чтобы изменяться при изменении ситуации, и одновременно достаточно стабильных, чтобы продолжать оказывать направляющее влияние, вопреки множеству принципиально возможных мешающих воздействий, или, говоря языком, более близким теории биологического ре­гулирования, — если не существует системы каких-то определяющих поведение «установок».

Этот тезис достаточен, чтобы пояснить, почему в сов­ременной теории автоматов, как и в психологии, пробле­ме «установки» уделяется за последние годы все возрас­тающее внимание. Для теории же «бессознательного» представление об «установке» приобретает совершенно особое значение: если мы признаем, что неосоз­наваемые психические явления тесно свя­заны с функцией переработки информа­ции, то тем самым мы вынуждены допус­тить, что эти явления не менее интимно свя­заны с функцией формирования и использо­вания «установок», так как без опосредую­щей роли последних превращения информации в фактор регулирования произойти не может . Учитывая это обстоятельство, мы получаем основание рассматривать процессы переработки информа­ции и процессы формирования и использования устано­вок, как две главные функции «бессознательного», обес­печивающие активное участие этого фактора в приспосо­бительной деятельности организма.

Касаясь проблемы формирования и использования установок, мы вновь сталкиваемся с той же характерной параллельностью развития идей, относящихся к разным дисциплинам, с которой уже встретились, затронув воп­рос о зависимости динамики возбуждений от строения нейронных сетей. Однако если в предыдущем случае речь шла о совпадении выводов теории нейрокибернетическо- го моделирования и нейрофизиологии, то на этот раз мы оказываемся свидетелями аналогичных отношений между теорией моделирования и психологией, в которой концеп­ция регулирующей роли установок уже на протяжении десятилетий глубоко разрабатывается психологической школой Д. Н. Узнадзе. Разумеется, что само существова­ние таких взаимно независимых и тем не менее сходных направлений мысли является веским доводом в пользу научной значимости каждого из этих направлений в от­дельности.

Мы рассмотрели конкретную роль, которую неосозна­ваемые установки выполняют в процессах регулирования отдельных психологических функций и поведения в це­лом, и в связи с этим подвергли критике некоторые не­достаточно точные представления американских авторов о том, как именно фактор установки «вписывается» в схемы функциональной организации действия.