Ефим Смирнов - Фронтовое милосердие

После боев в районе горы Баин-Цаган японские войска предпринимали еще несколько попыток наступать, в частности 13 и 14, а также 25 и 26 июля, но все они заканчивались безуспешно.

С приездом в конце первой половины июля группы врачей-специалистов, операционных сестер и слушателей Военно-медицинской академии во главе с профессором бригадным врачом Н. Н. Еланским, а также специалистов, в частности группы профессора А. А. Вишневского, медицинское обеспечение боевых действий войск заметно улучшилось. Однако на территории Забайкальского военного округа все еще встречались трудности, обусловленные несвоевременной заявкой на формирование потребного количества госпиталей и коек в них. Кроме того, в ЗабВО недоставало врачей, особенно хирургов, и операционных сестер.

В июле санитарные потери составляли около 3500 человек, из них поступили в ЗабВО 2603. В это время в Чите и Улан-Удэ было дополнительно развернуто по 600 коек.

Во второй половине июля и первой половине августа велась подготовка к наступательной операции. Когда она начнется, мы не знали. Как подготовка, так и дата начала операции держались в строгом секрете. 29 августа я получил от начальника Генерального штаба Б. М. Шапошникова указание немедленно направить самолетом 11 хирургов в Иркутск, 11 — в Улан-Удэ и 9 — в Читу. Это неожиданное распоряжение вызвало у меня недоумение и разочарование. Нельзя было допустить даже на секунду мысль о том, что кто-то по незнанию боевой обстановки мог не учесть потребности в дополнительной коечной сети для обеспечения августовской наступательной операции. Для общей координации действий советских войск на Дальнем Востоке с Монгольской народно-революционной армией в Чите находилось фронтовое управление во главе с командармом 2 ранга Г. М. Штерном. В его составе был руководитель медицинской службы военврач 1 ранга С. В. Викторов. Если по какой-то причине была допущена ошибка, то ее можно было исправить. Это мог сделать только аппарат Генерального штаба, располагавший всеми необходимыми данными. 26 августа, на 7-й день наступательной операции, от Г. М. Штерна на имя Б. М. Шапошникова поступило донесение о том, что на 25 августа в госпиталях Забайкальского и Сибирского военных округов оставалось для раненых 1758 свободных коек. С начала наступления появилось более 5000 раненых, не менее 80 % которых были эвакуированы за пределы МНР. В связи с тем что бои продолжаются, хотя и с меньшими потерями, Г. М. Штерн считал необходимым немедленно развернуть в обоих округах госпитали на 3000 мест.

К сожалению, военное и медицинское руководство 57-го особого корпуса (в последующем 1-й армейской группы) рассмотрело только ту часть плана лечебно-эвакуационного обеспечения наступательной операции, которая касалась приема, эвакуации и лечения раненых на территории МНР, упустив из поля зрения территории ЗабВО и СибВО, являвшиеся с лечебно-эвакуационной точки зрения фронтовым тыловым районом армейской группы. В плане медицинского обеспечения операции не определялась потребность в коечной сети для приема раненых на территориях ЗабВО и СибВО до начала операции и не делалось заявок на дополнительное ее развертывание.

29 августа Г. М. Штерн обратился к Б. М. Шапошникову, прося распоряжения развернуть еще 1000 госпитальных коек. Вместе с тем было известно, что медицинская служба ЗабВО очень нуждалась во врачах-специалистах, особенно в хирургах-клиницистах: неоднократно поступали просьбы о присылке хирургов. И это понятно. В то время в Чите не было высшего медицинского учебного заведения. Среди врачей города клинически подготовленных хирургов было немного. Что же касается трудностей и сложностей, которые встречаются при лечении боевых ранений, то тогда я судил о них по результатам лечения больных в хирургической клинике. В связи с этим хочу несколько отвлечься от основного содержания главы.

В бытность слушателем академии мне выпала большая честь проходить специализацию в хирургической клинике, руководимой С. П. Федоровым. Это был знаменитый хирург и блестящий клиницист. Такое счастливое сочетание встречается не так часто. С. П. Федорову принадлежит заслуга в разработке хирургии желчевыводящих путей и урологии. На него, как «короля почек», была возложена задача оперировать С. Орджоникидзе, страдавшего туберкулезом почки. Для этой цели С. П. Федоров со своими ближайшими помощниками по кафедре и своим хирургическим инструментарием приехал из Ленинграда в Москву. Однако и у него в клинике иногда происходили ошибки в диагностике и лечении больных. Приведу два случая. Первый произошел с молодой женщиной. На амбулаторном приеме заместитель начальника кафедры профессор В. И. Добротворский поставил ей диагноз: «хронический аппендицит». С ним она и поступила в клинику. Мне было поручено вести эту больную. После необходимой подготовки я приступил к операции, но, не найдя червеобразного отростка, по приказанию профессора В. И. Добротворского поменялся местами со своим ассистентом, опытным хирургом. Больной был дан общий наркоз, и мой бывший ассистент продолжал операцию, но отростка тоже не нашел, несмотря на произведенное им расширение операционной раны. Операцию был вынужден продолжить сам В. И. Добротворский. Он установил, что у больной не было ни червеобразного отростка, ни нормальной слепой кишки. Установив, что у нее аномалия развития, он приказал нам зашить брюшную полость. Больную через 8–10 дней выписали. Этот случай настолько выбил меня из колеи, что я начал сомневаться в том, смогу ли вообще быть хирургом.

Второй случай был связан с одним из преподавателей кафедры акушерства и гинекологии академии. Больной третий раз находился в больнице с язвой желудка. Лечили его консервативно. Однажды воскресным вечером, работая в больнице имени К. Маркса вместе с Н. Н. Еланским, непосредственно отвечавшим за мою подготовку, я получил вызов из «гнойного» хирургического отделения и вместе с руководителем пошел в клинику. По дороге Еланский рассказал мне о больном. У него был нитевидный пульс вследствие обильного кровотечения. Н. Н. Еланский вызвал донора, взял у него кровь, перелил пациенту и приступил к операции. Еще один хирург и я ему ассистировали. Н. Н. Еланский вскрыл больному под местной анестезией брюшную полость и, сделав регионарную анестезию солнечного сплетения, удалил три четверти желудка. Но язвы в этой его части не оказалось. После этого он приступил к соединению остатка желудка с пищеводом. Во время наложения швов второму ассистенту показалось, что при проколе иглой кардиальной части желудка перед его глазами мелькнула темная точка. Н. Н. Еланский убрал наложенные швы, вывернул оставшуюся часть желудка и обнаружил у самого выхода пищевода язву размером с гривенник с зияющим посередине кровеносным сосудом.