Владимир Бахмутский - В поисках великого может быть

Но случается, что одна и та же цитата отсылает к разным источникам. Так, например, первое произведение Адриана Леверкюна "Бесплодные усилия любви" – это ещё и реминисценция из биографии Рихарда Вагнера, отсылка к одному из первых его произведений – опере "Запрет любви". Это и цитата из Шекспира, и цитата из Вагнера одновременно.

Или, скажем, эпизод с чернильницей, брошенной в чёрта, отсылает к биографии Мартина Лютера, знаменитого церковного реформатора. И таких параллелей множество, весь роман строится как сложная система цитат. Возможно, в книге присутствуют цитаты, о которых не догадывался сам автор, но которые читатель вполне может обнаружить, и это тоже будет справедливо. Когда сын Томаса Манна, прочитав роман, сказал, что нашёл в нём цитату из произведения одного автора, Томас Манн на это ответил: «Я об этом не думал, но раз она найдена, значит, она там есть». Как говорил Адриан Леверкюн, определяя суть своей музыкальной системы, «не обязательно, чтобы были услышаны все созвучия, важно, чтобы была услышана система…» Это замечание справедливо для романа в целом.

Книга Томаса Манна написана на основе 12-тоновой системы Арнольда Шенберга – техники музыкальной композиции, использующей серии из «двенадцати лишь между собой соотнесённых тонов». В додекафонии (от греч. δώδεκα – двенадцать и греч. φωνή – звук) всё построено на принципе повторов. Это бесконечный повтор мотивов. И, кроме того, ни одна нота не может прозвучать прежде, чем прозвучат все двенадцать. Уже в первой главе представлены все основные темы романа, которые получат развитие в дальнейшем. Поэтому особое значение имеет 1, 13, 25, 37 главы и заключение. В первой главе лишь упоминается дьявол. 13-ая глава – это лекции Шлепфуса на богословском факультете, где учился Адриан Леверкюн, и дьявол – главная их тема. 25-ая глава – это договор Адриана Леверкюна. В 37-ой главе появляется своего рода маленький дьявол Саул Фительберг, который пытается соблазнить Адриана Леверкюна поездкой по Европе, но от этого искушения он открещивается. Таким образом, принцип повторов строго соблюдается.

К этой системе мы ещё вернемся, пока же хочу отметить: главное в системе Шенберга для Томаса Манна – это неразличимость мелодии и гармонии. Мелодия – это диахронический ряд, который разворачивается во времени, это горизонталь. А гармония – это аккорд, и, как известно, он записывается по вертикали. Здесь же горизонталь и вертикаль тождественны. Это связано с образом магического квадрата, в котором сумма чисел по горизонтали равняется сумме чисел по вертикали. В детстве, наверное, многие имели дело с такими квадратами, но не понимали, что они магические. В «Докторе Фаустусе» присутствуют атрибуты картины Дюрера "Меланхолия", и магический квадрат – один из них.

Сам роман Томаса Манна – это магический квадрат, в котором разные времена звучат одновременно. Можно отметить, по крайней мере, пять времен. Первое – это время жизни героя, Андриана Леверкюна. Он родился в 1885 году, умер в 1940, но фактически последние десять лет жизни провёл в состоянии безумия, и поэтому действие романа, с точки зрения биографии героя, заканчивается тридцатым годом. Второе – это время записок Цейтблома. Он начал делать записи в 1943 году и завершает их, как я уже говорил, в мае 1945 года, в момент, когда русские войска уже приблизились к Берлину. И поэтому в роман, наряду с изложением биографии Адриана Леверкюна, включены также события 1943-45 годов: Цейтблом слушает радио и сообщает о происходящем. Третий временной пласт – это время мифа о Фаусте, большой исторический отрезок, охватывающий период с XVI века по XX, представленный тем обилием цитат, которые составляют важный фон книги. И четвертое время – это период, когда писался собственно сам роман. Томас Манн завершал его в 1947 году, и поэтому подспудно в повествование включены ещё и события 1945-47 годов… Одно из важнейших, которое произошло уже после Второй мировой войны и произвело огромное впечатление на Томаса Манна и его современников, – это взрыв атомной бомбы. И, наконец, пятое время в этом произведении – это время, когда мы с вами его читаем. Но все эти времена звучат в «Докторе Фаустусе» одновременно, составляя некий единый полифонический аккорд. И чем больше в нём различимо голосов, тем лучше…

С этим связана ещё одна важная особенность книги – обилие двойников… Система заставляет искать аналогии, и потому все герои в романе имеют своеобразные отражения. Здесь всё подчиняется системе: существуют двенадцать нот, и они должны вступать в разные созвучия. Это не обязательно тождество, может быть и контраст. Но, главное, должны быть задействованы те же самые ноты.

Центральные персонажи живут во всем огромном диапазоне времён. Второстепенные действуют в конкретном, малом времени повествования. Несколько слов о второстепенных персонажах книги. Например, сестры Родде, Инеса и Кларисса. Муж Инессы – профессор Инститорис, специалист по эстетике и истории искусств. В нём несколько не совпадают внешние данные и мировоззрение. Это тщедушный, хилый, нервный человек, с благородным выражением ярко-синих глаз, а в лекциях своих он был поклонником всего грубого, сильного и бесшабашного. «Напряжение – удел черни, благородно и потому почётно – то, что создано инстинктивно и произвольно», – утверждал он. В сущности, это цитата из биографии Ницше. Ницше тоже в действительности был очень болезненным, застенчивым человеком, а в своих произведениях проповедовал идею сверхчеловека, жизнь по ту сторону добра и зла и так далее. Здесь присутствует такая явная внешняя аналогия. Но в более глубинном смысле портретом Ницше является всё же Адриан Леверкюн. Поэтому герои – своеобразные двойники.

Что касается сестер Родде, Инеса никогда не любила Инститориса, но во время войны она всё же вышла за него замуж. В ней очень сильна была тяга к стабильности. Идёт война, жизнь слишком неустроенна, а ей хотелось прочности и хоть какого-то благополучия… Поэтому она вышла замуж за Гельмута Инститориса и действительно пыталась создать некую иллюзию стабильности, хотя жизнь в Германии в этот период, в общем, мало к этому располагала: обязательно что-нибудь свалится на голову. В их доме стояла только очень добротная старинная мебель. Ничего современного… Книги по истории, искусству, классика – только то, что было, есть и будет сохранять свою ценность всегда. Даже когда они куда-нибудь уезжали ненадолго, то непременно брали с собой массу чемоданов и чемоданчиков, чтобы, где бы ни остановились, можно было воссоздать ощущение налаженного быта.

Но из этого стремления к устойчивости ничего не получилось. Всё кончилось её романом со скрипачом Руди. Вообще-то ничего особенного в этом романе не было. Он сумел разбудить чувственность, которой не хватало в её отношениях с мужем. В общем, банальная светская связь, и тем не менее, сама Инеса придавала ей необыкновенное значение. Она хотела думать, что это что-то необычайное. Это очень похоже на Адриана Леверкюна, на его связь с гетерой Эсмеральдой. Он тоже пытался вожделению, которое испытывал к проститутке, придать характер чего-то необыкновенного, возвышенного…