Ефим Добин - История девяти сюжетов [рассказы литературоведа]

Герой в недоумении оборачивается к матери: «Что это значит? Это не батюшка. И с какой мне стати просить благословения у мужика?»

Мать отвечает: «Все равно, Петруша, это твой посаженый отец; поцелуй у него ручку, и пусть он тебя благословит…»

Продумаем здесь каждое слово. Мужик — посаженый отец. Нужно поцеловать у него руку. И тогда он благословит.

Гринев не соглашается. «Тогда мужик вскочил с постели, выхватил топор из-за спины и стал махать во все стороны». Герой хочет бежать и не может: «комната наполнилась мертвыми телами», он спотыкается о тела и «скользит в кровавых лужах».

А «страшный мужик» ласково зовет его: «Не бойсь, подойди под мое благословение…»

Мужик с черной бородой… Сон кончился. Гринев проснулся и спрашивает давешнего вожатого. «Здесь, ваше благородие», — отвечал ему голос сверху. Он «взглянул на полати и увидел черную бороду и два сверкающие глаза».

И тут же начинается эпизод с заячьим тулупчиком.

«Что, брат, прозяб?» — «Как не прозябнуть в одном худеньком армяке!..»

Неразрывно сплелись сон с явью. Страшный мужик с черной бородой — и вожатый. Дорожный с черной бородой окажется Пугачевым, и все сбудется: и топоры, машущие во все стороны, и груды мертвых тел, и кровавые лужи.

В то же время страшный мужик с черной бородой — посаженый отец Гринева. Так говорит сама мать Петруши (где-то, в дальней дали, является смутный образ матери Родины). Мать приказываетцеловать мужичьи руки и проситьблагословенья.

А «страшный мужик» — ласков и самхочет благословить героя.

Предвещены и кровавые события, и указано единственное спасение: подойти под мужичье благословение.

Вспомним так называемую «Пропущенную главу» «Капитанской дочки».

Пушкин не включил ее в окончательный текст. Главный герой именуется там Буланиным, а Гриневым — тот офицер, который лихо обыграл героя в карты (в окончательном виде романа он именуется Зуриным). Командуя отрядом правительственных войск, он освобождает героя, его родителей и Марью Ивановну от пугачевцев, возглавляемых Швабриным.

Крепостные отца героя примкнули к пугачевскому мятежу и посадили господ под замок. «Я знал, что матушка была обожаема крестьянами и дворовыми людьми, батюшка, несмотря на свою строгость, был также любим, ибо был справедлив и знал истинные нужды подвластных ему людей».

Герой не боится за участь родителей: «Пощада была вероятна». Но и любимая Маша в руках у Швабрина, человека мстительного и бесчестного. Героя страшит судьба его суженой, участь, которую «готовил ей развратный и бессовестный человек».

Отношения между барами и крепостными в имении родителей героя рисуются здесь весьма идиллически. После разгрома швабринской шайки помещик, отец героя, прощает крестьян, пришедших с повинною на барский двор. И они как ни в чем не бывало отправляются на барщину.

Можно допустить, что на огромном пространстве крепостной России встречались такие мирные уголки. Но не приходится сомневаться, что такие дышавшие благодушием поместья были редчайшим исключением.

«Пропущенную главу» Пушкин забраковывает.

Возможно, сыграло роль недовольство привкусом идиллии, решительно не вязавшейся с суровыми устоями эпохи.

Но, думается, еще важнее была другая причина. Пушкин находит новые сюжетные ходы. Именно они наконец смогли правдиво, сильно и полностью воплотить мысли, владевшие Пушкиным.

Два сюжетных звена в «Пропущенной главе» никак не могли удовлетворить взыскательный вкус Пушкина.

Освобождает Марью Ивановну из-под швабринской власти ничем не примечательный офицер, фигура второстепенная и малозначащая. Такой «ход» ничего не давал для образного раскрытия стержневой идеи романа.

В «Капитанской дочке», в том виде, в каком Пушкин довел ее до читателя, Марью Ивановну вызволяет из беды не случайно появившийся офицер, а Пугачев! И это имеет громадное, первостепенное значение для полногласного и мощного звучания темы романа.

Пушкину было присуще стремление к стройности, согласованности, взаимосвязанности и экономности всех составных частей сюжета. В «Пропущенной главе» неожиданно появляется побочная линия, и немаловажная: судьба родителей Гринева, попавших в злодейские руки Швабрина. Они под угрозой гибели: по приказанию Швабрина подчиненный ему отряд поджигает сарай, в котором они заперты.

Эпизод драматический. Родители героя — лица, разумеется, первостепенные. Между тем эпизод скомкан, выглядит вставным, не впаян в сюжет органически. Развернуть же его шире — значило еще более уклониться в сторону от течения главных событий, касающихся молодого Гринева и Марьи Ивановны.

Пугачев — спаситель капитанской дочки. Это великолепный, благодарнейший сюжетный ход.

Пушкин широко развертывает эту часть сюжета. Она важна не только для событийного напряжения. Но и для того, чтобы полнее очертить Пугачева, как главное действующее лицо повести; чтобы глубже проникнуть в его личность — крупную, умную, властную, с большим размахом, способную и к добру, и ко злу.

Встреча Пугачева с Марьей Ивановной — не случайный эпизод. Перед нами целая струя событий, полных драматизма. Судьба Маши Мироновой, да и самого Гринева висит на волоске. Не так просто добиться согласия между офицером-дворянином и вожаком бурной крестьянско-казацкой стихии, вышедшей из берегов.

Пушкин не желает грешить против социальной правды. Он не умаляет розни между Пугачевым и дворянином, который — в отличие от Шванвича и Башарина — не перешелв его стан.

Пугачев пощадил Гринева за добрый поступок, за тулупчик. Расплатился достаточно щедро. Сюжет обоюдных благодеяний на этом мог бы замкнуться. Но, оказывается, эпизод бурана и заячьего тулупчика только предыстория главного, центрального «ядра» сюжета.

Ни Гринев, ни дорожный друг друга не знают. Это случайно встретившиеся люди.

Теперь они сталкиваются в пору накаленной до предела вражды между лагерями, к которым принадлежит каждый из них. Борьба достигла крайней остроты.

Как теперь сложатся отношения между дворянином и вождем повстанцев? Не забудется ли окончательно заячий тулупчик, такой ничтожный перед лицом гигантских исторических столкновений?

Сценой у виселицы сюжетная связь между Гриневым и Пугачевым не кончилась. Она только начинает развертываться. Чудом спасшийся Гринев устремляется в дом коменданта, поднимается в светлицу Марьи Ивановны (в первый раз!). Она пуста… Погибла!.. Но тут же наш герой узнает, что Маша спрятана у попадьи. У попадьи? Гринев в еще большем ужасе. Ведь там расположился сам Пугачев со своим «штабом». (Стоя перед виселицей в ожидании казни, Гринев не узнал в грозном атамане давешнего вожатого. Он лишь потом узнает об этом от Савельича.)