Валентин Коровин - История русской литературы XIX века. Часть 2: 1840-1860 годы

В случае с Мими обстоятельства тоже сыграли роковую роль, воздействовав на низменные стороны души. «Свет» не мог простить Мими ее одиночество: «Бедная девушка! Каждый день ее самолюбие было оскорблено; с каждым днем рождалось новое уничижение; и, – бедная девушка! – каждый день досада, злоба, зависть, мстительность мало-помалу портили ее сердце». И вот оскорбленная, униженная, лишенная достоинства, Мими добывает себе место в «свете» – она «вся обратилась в злобное, завистливое наблюдение над другими». Знать чужие тайны – значит, возыметь власть над людьми. Мими мстила «свету» за то, что он издавал «тихий шепот» вслед ей, сопровождал ее появление «неприметными улыбками», «насмешками». И все потому, что «бедная девушка» «не имела довольно искусства» или «имела слишком много благородства, чтобы не продать себя в замужество по расчетам!» Избрав средством своей мести «общественное коварство», т. е. интриги, сплетни, лицемерие, ханжество, которые недавно испытала на себе, Мими довела это «общественное коварство» путем «постоянного муравьиного прилежания» «до полного совершенства». Мими, таким образом, мстила «свету» его же проверенным и весьма эффективным оружием. Однако при этом Мими лишь развивала свои пороки и неизбежно утрачивала положительные качества души. Она все более и более становилась человеком «света», притом воплощавшим самые дурные его свойства. В этом смысле она, с одной стороны, полностью подчинялась светским законам, с другой, – выделялась, так как именно она представляла «свет» в его самых агрессивных и ничтожных качествах. Следовательно, ее исключительность определялась степенью и сгущенностью присущей «свету» порочности. Мими не знала себе равных в «свете» по концентрированности заключенных в ней низменных свойств (она была «поэтом» злобы, в ней вдруг рождалось «темное, беспредметное вдохновение злости»). Все это означало, что природные задатки Мими направила на усвоение худших сторон светской морали и на уничтожение своей индивидуальности, своей личности. По мысли писателя, тот, кто может сознательно (из мести ли обществу или по другим причинам) «убить» в себе духовность, не способен оценить гуманное, человеческое в других людях и враждебен личностному, индивидуальному началу вообще. Не случайно, конечно, Одоевский пишет о том, что Мими ненавидели, но боялись. Из-за вмешательства Мими, изза слухов, пущенных ею, гибнет на дуэли Границкий, скомпрометирована в глазах «света» баронесса Даудерталь, страдает, теряя своего возлюбленного, Лидия Рифейская.

Глубокий психологизм, стремление раскрыть «свет» «изнутри», через персонажей, зависимых от обстоятельств и вместе с тем ведущих действие и определяющих сюжет, – все это отличительные черты романтических светских повестей Одоевского. Рассматривая сочинения Одоевского, Белинский отметил знание человеческого сердца и знание общества: «Как глубоко и верно измерил он неизмеримую пустоту и ничтожество того класса людей, который преследует с таким ожесточением и таким неослабным постоянством! Он ругается их ничтожеством, он клеймит печатию позора; он бичует их, как Немезида, он казнит их за то, что они потеряли образ и подобие божие, за то, что променяли святые сокровища души своей на позлащенную грязь, за то, что отреклись от Бога живого и поклонились идолу сует, за то, что ум, чувства, совесть, честь заменили условными приличиями» [36] Белинский В. Г. Полн. собр. соч. Т. 1. С. 97. .

Хотя герои светских повестей способны отстаивать свое счастье, возвышаться до протеста и даже идти на разрыв с обществом, они не могут чувствовать себя в безопасности от светских пересудов, «мнения света», сплетен, отравляющих их чувства. «Свет» мстит им и морально, и материально, никогда не прощая нарушения неписаных и жестоких законов чопорной, бездуховной, ханжеской и лицемерной избранной касты. В особенности это касается женщин, которым приходится преодолевать нешуточные препятствия, чтобы отстоять свое чувство.

В повести «Угол» Н. А. Дуровой,автора знаменитых «Записок кавалерист-девицы», изданных Пушкиным, граф Жорж Тревильский полюбил купеческую дочь Фетинью Федулову и вопреки желанью матери, спесивой и непреклонной графини Тревильской, женился на ней. Героиня также нарушила родительский запрет, отважившись на неравный брак. Писательница обнажает непримиримые социальные различия через семейно-бытовые отношения. Персонажи остро ощущают несовместимость дворянского и купеческого укладов. Коллизия, возникшая в повести, неразрешима. Однако писательница с помощью сентиментально-романтических уловок заставляет героев идти наперекор родительской воле и социальной розни. Любовь торжествует, и граф Тревильский женится на Фетинье. Естественное чувство превозмогает кастовую мораль.

Казалось бы, герои вышли победителями в неравной схватке, но романтическая история предстала частным и притом редким случаем. В этом заключена отрезвляющая поправка: «свет» не простил героям нарушения господствующих обычаев, безжалостно изгнал из общества и вынудил навсегда покинуть страну. Достигнутое благополучие оказалось далеко не полным и совсем не безоблачным. В конечном итоге победа естественных чувств обернулась разрывом не только со светским кругом, но и с родиной, привела к изоляции и забвению.

Лирическая героиня одной из самых известных и популярных писательниц 1830-х годов Е. А. Ган(урожденная Фадеева; псевдоним «Зенеида Р-ова») – всегда женщина исключительная. «Свет» не может простить ей незаурядности. В повести «Суд света» платоническая любовь Влодинского к Зенаиде вызывает пересуды, клевету и в конце концов делает свое черное дело: «Суд света состоялся. Безапелляционный приговор его упал на голову бедной Зенаиды. Ей воспрещено было даже защищаться». В итоге Влодинский начал испытывать сомнения, а затем обдумал план мести, жертвой которого пали брат героини и она сама.

В исповедальном письме, посланном Влодинскому, героиня, прощая его, признается в любви и рассказывает историю своей жизни. Женское сердце говорит здесь открыто и взволнованно о жажде высокого чувства, о светлых идеалах души. Оказывается, Зенаида нисколько не помышляла об измене мужу, о том, чтобы соединить свою судьбу с Влодинским. Она не была намерена ни расторгнуть брак, ни стать любовницей Влодинского. Она ценила в его отношении к ней бескорыстную влюбленность и то, что герой увидел в ней добродетельную женщину, чуждую греха. При Влодинском она становилась сама собой и снимала с себя маску светской дамы, как смывала с лица грим лицемерия, притворства, фальши («в вашем присутствии не могла я быть женщиной светской и суетной»). За это она была бесконечно благодарна Влодинскому: он возвращал ее к истинному ее существу, горячему, мечтательному, искреннему, гордому, независимому и готовому жертвовать собой. Однако подлинный облик героини постепенно исчезает из глаз Влодинского, внимающему голосу «света». На Зенаиду ложатся в его представлении краски, которые размешивает общество.