Константин Сотонин - Сократ. Введение в косметику

Но не следует ли, по крайней мере, ограничиться в косметике указанными двумя ступенями? Соблюдение ряшливости и устранение коробящих глаз, ухо или нос дефектов не есть ли единственные косметические заботы, которые стоит поощрять в человеке? Опрятная и целесообразно сделанная прозодежда, чистые руки и лицо, коротко остриженные волосы, – не будет ли это составлять всё содержание допустимой в социалистическом обществе косметности человека, свободного от уродств? – Отнюдь нет. Высших социальных ценностей косметность достигает именно в своих положительных формах, когда она создаёт действительный и очень яркий праздник каждому встречному; только здесь начинается настоящее творчество важнейших культурных косметических ценностей. Но рассмотрение этих форм выходит уже за пределы введения в косметику.

Лат.: «Сократ первый свёл философию с небес [на землю]»: «Тускуланские беседы» Цицерона, кн. V, IV.10–11.

Выпускник Казанской духовной академии (1895 г.) А. Д. Гуляев (1870–1930) закончил историко-филологический факультет Казанского университета (1899), где позднее преподавал как приват-доцент и профессор (1902–1919) и был деканом (1914–1915). С 1920 г. и до смерти – профессор Азербайджанского государственного университета в Баку, в 1923–1926 гг. его ректор. Автор ряда работ по логике и истории философии. Наиболее крупной работой Гуляева по истории античной философии были «Лекции по истории древней философии. [Выпуск первый: Основные моменты эволюции греческого мировоззрения]» (Казань: Издание книжного магазина братьев Башмаковых, 1915, переиздание: Гуляев А. Д. Основные моменты эволюции греческого мировоззрения. М.: УРСС, 2011). – здесь и далее примеч. М. Фиалко, если не указано иное.

Здесь и далее ссылки на «Воспоминания [о Сократе]» ( Memorabilia ) Ксенофонта даются К. И. Сотониным в принятом формате с указанием номера книги, главы и раздела главы. Деление на книги и главы сохранено в академическом издании «Воспоминаний» на русском языке ( Ксенофонт . Воспоминания о Сократе / Пер. С. И. Соболевского // Воспоминания о Сократе. М.: Наука, 1993. С. 5–152). Ссылки на «Апологию Сократа» и другие произведения Платона, пассажи из которых Сотонин приводит в собственном переводе, иногда вместе с греческим оригиналом, даются им по принятой пагинации, сохраняемой в академических изданиях диалогов Платона. Ссылки на антологию досократиков Дильса ( Diels ), отсылают к изданию: Diels H. Die Fragmente der Vorsokratiker. Bd. I–II. Berlin: Weidmann, 1906, доступному в переводе: Лебедев А. В. (ред.) Фрагменты ранних греческих философов. М.: Наука, 1989.

Вышедшая в 1913 г. книга немецкого историка философии Генриха Майера (1867–1933) «Сократ, его творчество и место в истории»: Maier Н. Sokrates: sein werk und seine geschichtliche stellung.Tübingen: J. B. Mohr, 1913.

Нем.: «Поэт знал, чего хотел».

Майер полемизировал с историком античной философии и литературы, автором комментария к немецкому изданию диалогов Платона Мартином Шанцем ( Schanz , 1842–1914).

Оригинал афоризма Протагора, приведённого Диогеном Лаэртским [IX, 51]: Πάντων χρημάτων μέτρον ἐστὶν ἄνθρωπος: τῶν μὲν ὄντων ὡς ἔστιν, τῶν δὲ οὐκ ὄντων ὡς οὐκ ἔστιν. В переводе М. Л. Гаспарова: «Человек есть мера всем вещам – существованию существующих и несуществованию несуществующих». (Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов / Пер. М. Л. Гаспарова, ред. А. Ф. Лосева. М.: Мысль, 1979. С 375).

О такой радикально-субьективистской интерпретации афоризма Протагора, предложенной в статье 1889 г. немецким историком философии Гансом Гайслером (Гейслером), см.: Ягодинский И. И. Софист Протагор. Казань: Типо-литография Императорского университета, 1915. С. 33.

Английский философ Джордж Беркли (1685–1753), развивая учение о том, что предметы материального мира существуют условно, поскольку они воспринимаются человеческим духом ( esse est percipi ), тогда как сам дух, их воспринимающий ( esse est percipere ), – безусловно, стал родоначальником солипсизма, учения о призрачности внешнего мира и реальном бытии только его наблюдателя.

Лаас Э. Идеализм и позитивизм. М.: Изд-во Ефимова, 1880.

Сотонин К. И . НОТ [Научная организация труда] как философия трудящихся масс. Казань, 1924.

Далее следует цитата из книги историка античной философии Константина Риттера (1859–1936) «Платон, его жизнь, произведения и учение»: Ritter C. Platon: sein Leben, seine Schriften, seine Lehre. Bd. I–II. München: C. H. Beck, 1910.

«[Можно утверждать, что] “Апология” строго держится той защитной тактики, которую Сократ в действительности пускал в ход. Если это так, то само собой разумеется, что записана была она, когда после смерти Сократа прошло ещё очень мало времени. Верен будет и обратный ход мысли: чем ближе мысленно придвигаешь “Апологию” к ходу судебного процесса и последующему вынесению приговора, тем неизбежнее понимаешь, почему в словах самого Сократа о них нету ни слова».

Интересно сопоставить это начало «Апологии» с защитительной речью убийцы Герода, написанной для убийцы ритором Антифонтом, этим наиболее искусным теоретиком и практиком построения речи: здесь во вступлении обвиняемый также прикидывается простецом, не имеющим дара красноречия, правдивым, всецело полагающимся на совесть судей. Да и вся первая речь «Апологии» напоминает построение Антифонтовой речи, наводя на мысль, что Сократ прекрасно знал и владел техникой риторического искусства; см. об этом также далее. – К. С.

Необычайно тонкая софистичность «Апологии» заставляет, во всяком случае, призадуматься над способом написания «Апологии». Самое естественное было бы предположить, что «Апология» есть точное, протокольное, почти стенографическое воспроизведение Платоном судебного процесса, что было бы возможно при двух условиях: или Платон обладал громадной механической слуховой памятью, давшей ему возможность воспроизвести процесс в точности без критического сознательного отношения к тексту; или он умел очень быстро дословно записывать слушаемое. Труднее допустить, что Платон дал более или менее свободное изложение действительного процесса, твёрдо запомнив только отдельные, наиболее существенные моменты: в таком случае Платон должен был бы ясно замечать и понимать все софистические ухищрения Сократа в тот же самый момент, как они появлялись, что почти невероятно, и при писании сочинения считать Сократа, пользующегося такими приёмами, правым, что также мало вероятно (совершенно невероятно, что Платон при свободномизложении невольно, незаметно для себя внёс столь продуманныеухищрения). Ещё труднее допустить, что «Апология» – совершенно свободноесочинение Платона, ставящее целью оправдать Сократа после его смерти: в таком случае софистичность была бы не только излишней, но решительна гибельной для замысла, и Платон не мог не понимать этого. В последней главе мы ещё вернёмся к этому вопросу. – К. С.