Игорь Гарин - Ницше

В одном из писем, адресованных своей доверительнице и старшему другу Мальвиде фон Мейзенбуг, тридцатилетний Ницше по секрету признается, что его первейшее желание иметь хорошую жену: «Тогда я получу от жизни все, что желал бы от нее».

Ницше не просто был тайно влюблен в Козиму Вагнер, но позже внушал себе мысль, что она тоже была к нему неравнодушна. Козима Лист в свое время ушла от первого мужа, не устрашившись общественного злословья, согласившись выйти замуж за Вагнера в тяжелую годину его жизни. Благодаря Козиме Вагнер стал тем, кем стал. Не будь ее, смог ли бы этот горячий и нетерпеливый человек обуздать свои титанические порывы, реализовать грандиозные замыслы? А что стало бы с ним, Ницше, будь Козима — его?

Ницше хотелось уверовать в эти иллюзии, и он действительно начинает в них верить. Без сомнения, между ними существует любовь, и Козима спасла бы его так же, как спасла Вагнера, если бы, благодаря счастливому случаю, узнала его несколькими годами раньше. Но все настроено против Ницше, и здесь Вагнер ограбил его. Он забрал у него все: славу, любовь, друзей.

Есть все основания полагать, что сюжет одного из последних творений Ницше — мифа Ариадны, Тезея и Вакха — прямым образом относится к треугольнику Козима — Вагнер — Ницше. Тезей (Вагнер) заблудился, Ариадна (Козима) спасла его, выведя из лабиринта. Но Тезей неблагодарен, он отвернулся от своей спасительницы, и Ариадна умерла бы от отчаяния, не явись Вакх-Дионис (Ницше), который возлюбил ее. Уже после туринской катастрофы несчастный поэт писал Козиме: «Ариадна, я люблю тебя…»

С Лу Саломе Ницше познакомила Мальвида фон Мейзенбуг, посетительницей салона которой с недавних пор стала русская девушка. Лу привлекла хозяйку недюжинным умом и интеллектуальной восприимчивостью. В сопровождении матери Лу набиралась знаний в Европе, и г-жа Мейзенбуг приняла самое горячее участие в ее судьбе. Именно она познакомила Лу с книгами Ницше и старалась привлечь ее внимание к человеку, который давно просил подобрать ему жену. Это очень суровый философ, — говорила Мальвида Лу, — но у него нежная, преданная душа. Для всех, кто его знает, мысль о его одиночестве вызывает острую тоску. Лу увлеклась книгами Ницше и однажды заявила, что готова встретиться и познакомиться с ним.

В салон Мальвиды фон Мейзенбуг Лу Саломе привел друг Ницше Пауль Рэ. Он был влюблен в девушку и даже сделал ей предложение. Но Лу успела привыкнуть к вниманию мужчин, и на ее счету уже были отказы претендентам на руку и сердце. Не будучи феминисткой, Лу очень дорожила свободой и независимостью, во всяком случае в ее планы никак не входило связывать свою судьбу с таким человеком, как Рэ. Безразличная к общественному мнению, может быть, даже стремящаяся к эпатажу, она обращала мало внимания на светские пересуды и вела себя так, как считала необходимым. Возможно, ей даже хотелось выглядеть в глазах общества фривольной (некоторые авторы пишут — развратной), хотя — при большом количестве дружеских связей — она до замужества сохранила невинность.

Лу отказалась стать женой Рэ, но согласилась, при условии его отказа на какие-либо притязания в ее отношении, жить с ним общими духовными интересами. Это казалось эксцентричным, но она слыла сумасбродкой и подобными поступками повышала себе цену в глазах мужчин.

Весной 1882 года Ницше чувствовал себя намного лучше, чем в последние годы, и когда Мальвида предложила ему встретиться с Лу, тотчас примчался в Рим. Здесь он выслушал множество панегириков в адрес русской девушки: тонкий ум, одаренная натура, отважный характер, независимость мнений, открытость в общении — одним словом, героиня будущих времен (что полностью соответствовало действительности). Даниель Алеви свидетельствует, что их встреча произошла в соборе Св. Петра и что Лу с первого взгляда покорила великого философа.

За долгие месяцы уединенных размышлений Ницше отвык от удовольствия говорить и быть выслушанным. «Молодая русская» (как он называл ее в своих письмах) оказалась изумительной слушательницей. Она мало говорила, но ее спокойный взгляд, мягкие, уверенные движения, меткие замечания не оставляли сомнений относительно быстроты реакции и глубины души. Очень быстро, чуть ли не с первого мгновения, Ницше полюбил ее. «Вот душа, которая одним дуновением создала это хрупкое тело», — сказал он м-ль Мейзенбуг. Но м-ль Саломе не сразу поддалась Ницше. Она чувствовала его превосходство, вела с ним продолжительные разговоры, и постепенно пылкость его мысли покорила ее так глубоко, что она даже потеряла сон. Романтическое приключение, завершившееся драмой, завязалось довольно быстро.

В Риме они проводили время втроем — третим был Пауль Рэ. Ницше читал им отрывки из «Веселой науки», стараясь внушить девушке, что герой этой жизнерадостной книги, сверхчеловек, есть alter ego автора: «Иной идеал влечет нас к себе, чудесный, искушающий, чреватый опасностями идеал, для которого все то высшее, в чем народ справедливо видит свое мерило ценностей, представляло бы не более чем падение, унижение, опасность или, по меньшей мере, средство самосохранения». Вскоре Ницше поймет, что этот идеал, явившийся в его воображении, ныне материализовался перед ним.

Вскоре после римской встречи мадам Саломе с дочерью покидали столицу, в их планы входило путешествие по Северной Италии и Швейцарии. Два влюбленных в Лу философа увязались за ними. В Люцерне Ницше показал им дом в Тришбене, где произошло его знакомство с Рихардом Вагнером. В своей книге о Ницше, написанной позже, Лу Саломе описала его волнение, нахлынувшее от воспоминаний. Девушка заметила слезы на его глазах. Затем Ницше рассказывал русским о своей жизни, смерти отца, юношеских исканиях, открытии для себя Вагнера и Шопенгауэра, богоискательстве и о том ужасе, который охватил его после открытия «смерти Бога»…

Лу Саломе передает слова Ницше: «Да, вот как начались приключения моей жизни, которые еще далеко не завершились. Что ждет меня впереди? Какие новые мытарства? Не вернусь ли я снова к прежней вере? Или к какому-нибудь новому упованию? Во всяком случае, более правдоподобно возвращение к прошлому, чем духовная неподвижность».

Ницше не сразу признался Лу в любви — то ли не хватило мужества, то ли одолевали сомнения, связанные с последствиями такого признания. По сведениям Д. Алеви, Ницше перепоручил признание своему конкуренту, сам же покинул семью Саломе, уехав на несколько дней в Базель.

Входило ли в планы Ницше женитьба на Лу Саломе? Мне трудно представить это. Скорее всего, речь могла идти о духовном союзе, плодом которого будут не дети, а новые пророки — скажем, новый Заратустра. Да, они могут жить вместе, но как учитель и ученица, но и здесь есть трудность — бедность философа. Какого согласия ждал Фридрих от Лу? Согласия на замужество? на духовную связь? на совместную жизнь? Похоже, он готовил себя к любому варианту, только бы остаться с ней рядом.