Грэм Харман - Объектно-ориентированная онтология: новая «теория всего»

Первая задача при анализе любого конкретного объекта состоит в том, чтобы установить его границы во времени и пространстве. Определить пространственные границы Гражданской войны довольно просто. Несмотря на напряженные дипломатические интриги в Лондоне и Париже, а также картинное утопление в 1864 году у французского побережья принадлежавшего Конфедерации корабля «Алабама», война более или менее ограничилась самими штатами и территорией США. Временные рамки конфликта, как это зачастую бывает с историческими объектами, могут показаться несколько менее определенными. Должны ли мы датировать начало войны ноябрем 1860 года, когда президентом был избран Авраам Линкольн, во всеуслышание объявивший, что наполовину свободный, наполовину рабовладельческий, «разделившийся в себе дом» Соединенных Штатов не устоит? Возможно, нам следует датировать ее следующим месяцем, когда Южная Каролина стала первым штатом, вышедшим из Союза, несмотря на отсутствие в Конституции ясности по вопросу о том, было ли такое действие законным. Еще одним кандидатом в дни рождения войны может быть провокационное формирование в Ричмонде правительства-конкурента Вашингтону: официальное возникновение Конфедеративных Штатов Америки (КША) в феврале 1861 года с Джефферсоном Дэвисом в роли президента. Или, может, стоит поставить на темную лошадку мартовской инаугурации самого Линкольна, так как его утверждение в должности стало воплощением страхов южан. Однако выбор любой из этих опций еще более затруднит ситуацию. При определении точки зарождения объекта фактическим принципом действия будет буквализм, что, как это всегда бывает с буквальными вопросами, подразумевает, что данный момент времени должен быть познаваем. Это резко контрастирует с более поздними симбиозами в жизни объекта, которые не являются буквальными по своему характеру и зачастую более интересны и богаты последствиями, чем само его рождение. Стоит также отметить, что вокруг нас постоянно рождается бесчисленное множество объектов: дружба, контракты, клубы, движения и другие коллективы, многие из которых совершенно скучны и недолговечны. Тот факт, что американская Гражданская война началась, не означал, что она будет весьма значительна. Многие наблюдатели- эксперты ожидали, что конфликт быстро закончится, а Уильям Текумсе Шерман из вооруженных сил Союза, предсказавший произошедшую в итоге кровавую бойню, казался всем кем-то вроде безумца. Был ряд моментов, когда конфликт можно было остановить, сведя его к странному примечанию в истории Америки и предотвратив то, что позже стало самым кровопролитным конфликтом, который когда-либо видело Западное полушарие. Так когда же началась Гражданская война? Поскольку мы обсуждаем саму войну, а не отделение штатов или образование Конфедеративных Штатов Америки, нам нужно смотреть только на тот момент, когда, после долгих колебаний, прозвучали первые выстрелы. Как известно, это случилось 12 апреля 1861 года, когда форт Самтер возле Чарльстона в Южной Каролине был обстрелян и вскоре захвачен войсками мятежников. Таким образом, война, зародившись, могла бы закончиться без особых последствий, сколь маловероятным это бы ни казалось на практике. Конфедераты могли загладить свою вину за обстрел форта Самтер или использовать его захват в качестве разменной монеты в переговорах о сохранении Союза наряду с гарантией продолжения южного «образа жизни». Я хочу сказать, что обстрел форта Самтер стал переломным моментом в истории войны, но значение этого момента было подтверждено лишь дальнейшими трансформациями конфликта, теми, что вслед за Маргулис можно назвать симбиозами. Рождается множество объектов, но избранными оказываются совсем немногие.

Когда же, однако, дело доходит до смерти объекта, все обстоит несколько иначе. Буквализм достаточно неплох для того, чтобы отметить рождение такого объекта, как война: пятьдесят пушек палят из Чарльстона по форту Самтер. Но для того чтобы объект продолжал существовать, необходим стандарт, более высокий чем буквализм. В конце концов, мы знаем, что объект может продолжать лишь номинальное существование после того, как умерла субстанция вещи, хотя гораздо сложнее чему-то родиться лишь номинально, поскольку происходит это только после того, когда для этого были буквально выполнены все условия.

В «Имматериализме» я также рассказывал и о Британской Ост-Индской компании EIC, институции, фактически возникшей еще до своего голландского близнеца, но пришедшей к процветанию позже, после крупных реформ при Оливере Кромвеле. Нет смысла говорить, что EIC родилась в тот момент, когда началось ее значительное влияние, так как это должно было бы свести существование самой вещи к общему объему ее воздействий на другие вещи, что является как раз тем методологическим недостатком АСТ, которого мы стараемся избежать. Но если вещь существовала и процветала, буквализма уже недостаточно для поддержания ее существования. Некогда великие семьи и тайные общества могут влачить жалкое подобие существования на протяжении веков после того, как исчезла их душа. Если в 1965 году в тихоокеанских джунглях все еще скрываются несколько упорных либо несведущих японских солдат, беспорядочно палящих по гарнизонам и туристам, то это не означает, что Вторая мировая война будет продолжаться вплоть до нейтрализации последнего из них. Эти обманутые и запутавшиеся японские ветераны — всего лишь исторические курьезы и, возможно, интересная тема для журналистов или антропологов. То же самое относится и к нашему случаю. Таким образом, нам придется согласиться с распространенным мнением, что Гражданская война закончилась 9 апреля 1865 года в Аппоматтоксе (штат Вирджиния) капитуляцией Северовирджинской армии Роберта Э. Ли перед Потомакской армией Улисса С. Гранта. Все, что случилось после, включая убийство Линкольна шесть дней спустя, последующую капитуляцию сил Конфедерации Джозефа Джонстона через три дня, дальнейшую сдачу в плен сил Конфедерации в Техасе через изрядное количество времени, относится скорее к послевоенному периоду, нежели к самой войне. И если бы некоторые партизаны из сил Конфедерации отступили в Аппалачи и продолжали бы заниматься оттуда набегами и саботажем в течение оставшейся части столетия, то мы справедливо расценили бы эту нерегулярную кампанию как новый эпизод в истории Америки, а не как продолжение самой войны.

Теперь у нас есть довольно не слишком удивительные даты рождения и смерти Гражданской войны в Америке: 12 апреля 1861 года — 9 апреля 1865 года, удивительно короткий по современным меркам конфликт. Теперь кто-то может отсканировать период между этими двумя датами, предположить, что все происходящие в этом промежутке события в принципе равны, и ранжировать их по степени влияния. Но ООО не оценивает одни объекты — и помните: «события» тоже к ним относятся — по их воздействию на другие объекты. Иногда наиболее революционные вещи — совсем не те, что обладают наиболее навязчивым внешним эффектом, как это часто бывает с очень шумными газетными заголовками, в итоге не имеющими никаких важных долгосрочных последствий. Как уже упоминалось, ООО вместо этого фокусируется на нескольких стадиях развития объекта: стадиях, вызванных в основном не внутренним развитием, а симбиотической трансформацией. Это взаимодействие — не буквальное сочетание двух терминов, имеющих между собой нечто общее («ручка подобна карандашу»), наблюдаемое нами в момент рождения объектов. Наоборот, это наполовину неудавшееся сочетание, обнаруживаемое нами в метафоре («кипарис — это пламя»). Метафорические отношения возникают не тогда, когда нет явного или же значительного сходства между вещами, а лишь при слабом сходстве. Это аналогично тому, что социолог Марк Грановеттер называет «силой слабых связей», подразумевая, что наиболее важные события в нашей жизни происходят обычно благодаря случайным друзьям и второстепенным знакомствам, хотя сильнейшая эмоциональная и финансовая поддержка исходит, как правило, от людей, ближайших к нам (116). При поиске слабых связей, закладывающих основу симбиоза, существует несколько критериев, которые могут оказаться полезными. Самый очевидный — искать преобразующие и необратимые связи, а не просто заметные, хотя именно заметные связи часто имеют симбиотический характер.