Виталий Глущенко - Рождение человечества [Начало человеческой истории как предмет социально-философского исследования] [litres]

Таким образом, первое слово рождается путем интонирования аффективного крика. Интонация вносит в него элемент надындивидуальности – подчиняющей себе всего индивида (и прежде всего его нервную систему) всеобщности . Вот эту всеобщность и именуют социальностью , которую мы теперь можем определить как отношения, формирующиеся на основе второй сигнальной системы . Социальность подчиняет себе реальность, элиминируя из неё асоциальный элемент. Со временем, по гипотезе Поршнева, ритуал жертвоприношения превратился в относительно более щадящий обряд инициации 250 250 Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории (проблемы палеопсихологии). С. 391–392. , а остаточный след озвученной модели ритуала можно попытаться увидеть в древнегреческом театре с особой ролью в нем хора, ведущего диалог с изначально единственным актером 251 251 Кулишова О.В. Хор в древнегреческом театре V в. до н. э. // Маска и театр в зрелищной культуре античного мира. СПб, 2015. С. 36–51. , однако рассмотрение этих вопросов уже выходит за рамки задач нашего исследования.

При написании работы мы пришли к выводам, которые излагаем ниже в порядке соответствия поставленным во Введении задачам.

Первое.История вопроса о начале человеческой истории вплоть до выхода книги Б. Ф. Поршнева «О начале человеческой истории (проблемы палеопсихологии)» – это история становления средств и методов его разрешения. Собственная история у вопроса начинается только в 1974 году – с выходом указанной книги. В скрытом виде вопрос заложен уже у Декарта – в его идее о способности к речи как главном отличии человека от животного, – однако, связав в своей философии эту идею с дуализмом души и тела, Декарт надолго отодвинул научную постановку вопроса: несколько веков ученые занимались тем, что отрицали дуализм, не замечая задачи поиска общего основания, на котором он смог развиться. Важнейшими вехами на пути к научной постановке вопроса о начале человеческой истории в развитии социально-философской мысли стали: идея поступательного исторического развития, впервые выдвинутая в XVIII в. Джамбаттистой Вико; идея Гегеля о всемирной истории как восходящем ряде эпох, а также наиболее полно развитая Гегелем общая для немецкой классической философии идея о прогрессе истории как прогрессе свободы; марксистская концепция исторического материализма, развившая названные идеи немецкой классической философии в материалистическом ключе, что позволило прочно связать их с достижениями в области естествознания; наконец, идея ускорения исторического прогресса, которая сама по себе наводит на мысль о точке в истории, в которой скорость прогресса была нулевой.

В истории науки важнейшими этапами для формулирования вопроса о начале человеческой истории стали: проблема «недостающего звена» («обезьяночеловека»), возникшая на основе эволюционной теории и одновременно сформулированная К. Фохтом и Э. Геккелем; исследования первобытной психики (идеи Э. Дюркгейма о «коллективных представлениях» и Л. Леви-Брюля о «дологическом мышлении») и детской психики (Ж. Пиаже, А. Валлон, Л. С. Выготский и др.); учение И. П. Павлова о двух отрицательно индуцированных в отношении друг друга сигнальных системах, к которой он пришел после долгих лет бесплодных попыток экспериментально вывести сознание напрямую из рефлекса; достижения советской психологической науки, разносторонне развивавшей идею Выготского о центральном месте речи для функционирования человеческой психики; создание Поршневым теории тормозной доминанты и бидоминантной модели высшей нервной деятельности на основе синтеза нейрофизиологических концепций Павлова и Ухтомского. Лишь на последнем этапе в руках исследователей появился аппарат, при помощи которого стало возможно приступить непосредственно к решению вопроса.

В СССР, несмотря на заявленную актуальность проблемы отношения биологического и социального, постановка вопроса оставалась абстрактной. Поршнев был единственным советским марксистом, которого заинтересовал момент качественного перехода и кто перенес вопрос на конкретную почву действительной истории человечества. С точки зрения научной методологии концепция Поршнева предложила слияние социально-гуманитарных наук с естественными, мост между ними. В перспективе это должно было основательно повлиять на внутреннюю структуру всего научного знания, и уже сейчас принятие концепции Поршнева придает гуманитарному знанию иное звучание. Так, введение в научный оборот представления о действительно существовавшем исторически «античеловеке» дает основание для нового развития этики как научной дисциплины.

Одновременно концепция Поршнева окончательно устраняет предпосылку идеи «золотого века». Не разумный, а безумный вышел человек из природы и лишь по мере социально-исторического развития завоевывал себе разум. Становится очевидным, что уходящие корнями в первобытность так называемые «традиционные ценности» имеют смысл лишь в логике тотального противостояния закрытых групп («мы» – «они»). Утверждение, что признаки человеческой социальности не являются заданными раз и навсегда, а меняются в ходе истории на противоположные, получает свое научно-методологическое обоснование.

Подытоживая выводы, сделанные нами при решении первой поставленной задачи, мы можем выдвинуть следующее общее положение. Наш подход к теме не только теоретически возможен (научно правомерен), но и подготовлен всем предшествующим развитием науки. Ключевую роль в этой подготовке сыграла палеопсихологическая теория Б. Ф. Поршнева, который показал принципиальную решаемость вопроса о начале человеческой истории и этим обозначил подведение единого основания под весь комплекс социально-гуманитарных наук, приблизив решение проблемы «гуманитарного синтеза». Один из основополагающих вопросов социальной философии в его концепции принимает форму предельно четко поставленной научной проблемы – проблемы перехода от низшей формы инфлюации (интердикции) к ее высшей форме (суггестии).

К сказанному остается добавить, что научная разработка понятия суггестии позволила Поршневу указать на ключевое соединение, в котором проблемы глоттогенеза, антропогенеза и социогенеза обнаруживают себя не как три разные, а как единая проблема: в этой точке одновременно начинают свое развитие речь, психика и общество. Вплоть до начала цивилизации (появления письменной речи) человеческая психика суггестивна – не знает разделения на субъект и объект. Психический, говорящий и социальный индивид синкретично слиты.

Второе.В значительной мере сложность концепции Поршнева, ее терминологического и понятийного аппарата, предопределена тем, что человеческая психика в начале истории противоположна нашей. При этом развитие теории Поршнева лежит в русле тенденций развития психологической науки своего времени, что подтверждается практически одновременной разработкой идеи дипластии Поршневым и близких к ней теорий «когнитивного диссонанса» Леона Фестингера и «двойного послания» (double bind) Грегори Бейтсона. А открытие в начале 1990-х годов так называемых «зеркальных нейронов» не только проясняет важный для концепции Поршнева нейрофизиологический механизм подражания, но и может послужить экспериментальному подтверждению предложенной Поршневым теории тормозной доминанты и построенной на ее основе бидоминантной модели высшей нервной деятельности.