Виталий Мальцев - Карл Маркс и большие данные

3. У человека всегда останется возможность делать собственный выбор, потому тотальный контроль со стороны государств или корпораций большими данными над личностью невозможен.

Наличие выбора у индивида— это философский вопрос. С другой стороны, возможность однозначного предсказания будущего даже при условии обладания абсолютными знаниями о мире вызывает сомнения. Тем не менее знания все же оставляют возможность предсказывать будущее на уровне вероятностей. Чем больше знание и чем ближе будущее, тем с большей вероятностью можно его предсказать. Кроме того, существует конечная вариативность событий и условий, на каждое из которых можно подготовить необходимые действия. Таким образом, возможность отдельного индивида совершить самостоятельное действие против интересов системы является исключением, всего лишь подтверждающим правило. Так же, как и обыкновенные преступления, подобные действия можно предсказывать и блокировать. Кроме того, манипуляцию и отчуждение человека от принятия решений нужно рассматривать исторически. Уже сегодня свобода выбора часто ставится под сомнение, когда речь идет о том, как СМИ и стоящие за ними группы капитала манипулируют обществом в свою пользу. «Цифровой тоталитаризм» больших данных является не чем-то принципиально новым, а логичным продолжением развития манипулятивного капитализма.

4. Сейчас существуют способы скрывать свои данные от корпораций и государств (например даркнет, Tor, всевозможные прокси, асимметричное шифрование данных и т.п.). Вероятно, они сохранятся и в будущем.

Прежде всего нужно сказать, что к подобным средствам защиты анонимности прибегает лишь небольшой процент из общего числа пользователей.

Все современные сайты используют протокол ssl-шифрования для безопасного обмена данными между пользователем и сайтом, однако это не мешает Google подбирать вам рекламу с учетом ваших интересов.

Повсеместное внедрение квантового компьютера, которое, по всей видимости, произойдет в ближайшие годы, позволит расшифровать существующие данные, защищенные сквозным шифрованием. Конечно, вместе с новыми способами дешифровки, вероятно, появятся и новые способы защиты, но ранее накопленные данные пользователей (которые сегодня сохраняются и ждут своего часа), защищенные старыми методами, со временем будут становиться доступными для чтения и изучения. Если 80 лет назад британские математики долго не могли разгадать шифр немецкой «энигмы», то с современными компьютерами расшифровка ее сообщений заняла бы считанные часы или даже минуты.

Таким образом, даже если криптография будет и дальше опережать методы расшифровки информации, то это даст лишь определенную задержку в получении зашифрованных данных. Конечно, сегодня и в ближайшем будущем продвинутые пользователи, применяющие открытые ОС и браузеры, имеют и будут иметь лучшую личную защищенность от вмешательства информационного капитала в их частную жизнь. Но со временем он будет постепенно ограничивать такие возможности. В качестве примера можно взять Китай, где государство играет роль главной монополистической «информационной корпорации»: там еще сохраняется возможность использования VPN, однако за это предусмотрены штрафы, а недавно предприниматель, торговавший «защищенным доступом», был осужден на пять с половиной лет тюрьмы 102— и подобных примеров много. И если на Западе информационный капитал все еще находится в состоянии борьбы за управление государством с традиционными формами капитала (и потому зачастую в пропагандистских целях изображает себя борцом за свободу), то на Востоке похожая политическая программа уже осознана и реализуется самим государством. Таким образом, число граждан, исключенных из системы больших данных, будет сокращаться различными способами.

Кроме того, важно отметить, что наличие зашифрованных, скрытых или вообще не обработанных данных об отдельном пользователе в период революции больших данных не означает его невидимость и защищенность от информационных корпораций и различных аналитических систем. Ведь, зная большую часть данных обо всех остальных окружающих условного индивида людях и процессах, можно вычислить и значительную долю информации о нем, напрямую не обращаясь к данным, произведенным им самим. Точно так же, имея существенные данные о пользователе и его собеседнике, не обязательно подбирать ключ к их зашифрованной переписке, чтобы понять ее содержание.

5. Тотальная монополизация экономики со стороны информационного капитала кажется совсем неоднозначной. Да, сегодня информационные компании, в частности Google и Facebook, имеют серьезное превосходство в объемах собираемых данных пользователей Интернета. Однако эти данные никогда не пригодятся, к примеру, исследователям в области некоторых естественных наук. А значит, они будут искать собственные источники получения нужных им больших данных, и тотальная монополия не сложится.

Во-первых, нужно отметить, что единолично владея персональной информацией пользователей в системе больших данных, корпорации получают возможность управления обществом— в частности, регулирования спроса на те или иные товары. Поскольку спрос является самым важным стимулом товарного производства, контролируя его, можно контролировать всю экономику в целом (тем более что манипуляция уже сейчас является одним из ключевых факторов ее развития). Во-вторых, преждевременно заявлять, будто эти данные никогда не пригодятся. Сегодня корпорации получили монополию на владение результатами датификации действий в Интернете, перемещения, голоса, изображения с камер и много чего еще. А через 50 лет рука рынка, собирающая данные, может дотянуться и до отдельных клеток или атомов. То есть революция больших данных в исторической перспективе сольет общественные и естественные науки (или, как иногда говорят, общественные науки станут науками только благодаря большим данным).

6. Вся эта теория похожа на проявления редукционизма, когда сложные многогранные процессы упрощаются и сводятся к простому объяснению. Весь описанный мир подчинен одной современной новаторской технологии «больших данных», которая и в наши дни вызывает много вопросов. В реальности разносторонность процессов и изменений общества вряд ли возможно предсказать описываемым образом, и потому в будущем все будет совсем не так.

В широком смысле революция больших данных включает в себя и четвертую технологическую революцию, скорое наступление которой пророчат многие ученые, способную кардинально изменить производственный процесс и вообще все сферы нашей жизни. Изменение технологий в скором времени может повлечь за собой и информационную революцию, что мы подробно рассмотрим в следующей главе. Революция больших данных и сопутствующие ей процессы являются наиболее значимым общественным событием нашего времени, нуждающимся в рациональном осмыслении.