Анна Ямпольская - Искусство феноменологии [litres]

Паточка Я. Еретические эссе о философии истории. С. 76.

Мальдине А. О сверхстрастности. С. 196.

Minkowski Е. Le temps vecu. Р. 165–167.

Maldiney Н. Regard Parole Espace. P. 12.

Нельзя не отметить бергсоновских нот в этих дескрипциях; как и Минковский, Мальдине представляет не столько гуссерлианскую, сколько бергсоновскую линию во французской феноменологии.

«Мозаики Равенны или Салоник – это не театр теней, человеческих или божественных. Преображение означает здесь именно метаморфозу в точном смысле этого слова: изменение формы на уровне существования изумляет. Именно форма существования, неотделимая от его смысла, оказывается преображена». (Maldiney Н. Regard Parole Espace. Р. 210).

Мальдине отсылает к живописи и современной музыке (Булез, Штокхаузен), однако для русского читателя более доступным примером такой конститутивной неровности ритма и рифмы может послужить поэзия Елены Шварц.

Ритмическая или рифменная структура переживается нами не как правильная или неправильная, а как осмысленная, несомненная или бессмысленная, сомнительная. Развивая мысль Штрауса о том, что чувствование дается нам с несомненностью, Мальдине говорит, что поскольку ритм, в котором осуществляет себя чувственная достоверность, не является в собственном смысле слова полаганием, то значит, мы не можем в нем усомниться (Maldiney Н. Regard Parole Espace. Р. 221). Чувственное, будучи ритмическим, не принадлежит порядку истины.

Укажем на неожиданное развитие этой идеи у Марка Ришира: наше переживание времени не непрерывно, но включает в себя участки «мертвого», непрожитого, пустого времени (RichirM. L’ecart et le rien. Conversations avec Sacha Carlson. Grenoble: J. Millon, 2015. P. 87).

Maldiney H. Regard Parole Espace. P. 225.

В русской традиции forma formans отождествляется с гумбольдтовской «внутренней формой слова»; было бы интересно проследить внутреннюю связь эстетической теории Мальдине с наследием Потебни, Вяч. Иванова, Бибихина и Шпета.

Мальдине А. О сверхстрастности. С. 190–191.

Maldiney Н. Regard Parole Espace. Р. 191.

Мы сознательно сближаем Мальдине со Шкловским, а не с Хайдеггером: при всем сходстве с описанием подручного (мы замечаем компьютер, когда он ломается), здесь имеется и существенное отличие. Действительно, мы замечаем ритм в момент возмущения, а не отсутствия ритма; мы замечаем своеобразие гармонической структуры не тогда, когда мы слышим фальшивую ноту, а когда мы слышим ноту неожиданную. Нормативность (инструмент должен работать!), свойственная хайдеггеровской практической версии феноменологии, в эстетизированной феноменологии Мальдине отсутствует.

Valery Р. CEuvres / ed. etablie par J. Hytier. Vol. 1. Paris: Gallimard, 1957. P. 1343, 1349.

«Интерсубъективный мир – вот коррелят интерсубъективного, т. е. опосредуемого “вчувствованием” опыта», пишет Гуссерль в «Идеях I»; другими словами, возможность вчувствования выступает условием возможности опыта интерсубъективности (HUA III S. 352 / Идеи I. С. 326). И если контакт с «безумцем» через вчувствование оказывается невозможен (в соответствии с классическим тезисом Ясперса о «непонятности» опыта психической болезни), значит, трансцендентальная интерсубъективность в себя опыт безумия не включает. Каким бы драматическим преобразованиям ни подвергалась гуссерлевская концепция интерсубъективности, опыт «безумцев» из нее остается исключен: «Разумеется, все аномальности, которые только мыслимы, мыслимы нами на почве нашего мира, где мы являемся нормальными субъектами. В нашем мире случаются фактические аномалии – например, сумасшедшие. Сумасшедшие, равно как и животные, не являются первичными субъектами этого мира» (HUA XV S. 563).

Например, D. Zahavi, J. Benoist и S. Crowell.

«Я все больше и больше понимаю, что через каждое трансцендентальное Dasein, но не одинокое, а пребывающее в интерсубъективном сообществе и представляющее собой интерсубъективную целостность, проходит стремление к “полноте совершенства”» (HUA XV S. 404).

Кангилем замечает, что аномалия, понимаемая как нерегулярность, является эмпирическим понятием, в отличие от анормальности, которая является понятием нормативным (Canguilhem G. Le normal et le pathologique. Paris, 1966. P. 81–82); возможно, именно поэтому постхайдеггеровская – нетрансцендентальная или «трансцендентальная иначе» – феноменология более дружелюбна к аномалиям, чем гуссерлевский трансцендентальный вариант.

«Трансцендентальное сознание – ничье сознание. В теоретическом познании мне никогда на деле [reellement] не испытать Я» (Maldiney Н. Rencontre et psychose // Cahiers de Psychologie clinique. 2003. № 2 (21). P. 20). В вопросе о фактичности Мальдине занимает последовательно хай-деггерианскую позицию, в рамках которой идея о бытийном различии между тем, кто конституирует мир, и тем, кто его испытывает, представляет собой фундаментальную философскую ошибку.

А106-107 / Кант И. Критика чистого разума. С. 630-

Для Левинаса, как известно, таким ключом служит этический опыт (который он тоже определяет как не-опыт).

Cf: «Отношение с третьим есть постоянная коррекция диссиметрии близости, в которой лик постоянно различён [le visage se de-visage]… в сравнении несравнимых неявно рождались бы представление, логос, сознание, нейтральное понятие: бытие. Все вместе, можно перейти от одного к другому и обратно, установить отношения, судить, познавать <���…> Из представления происходит порядок справедливости, усмиряющий или измеряющий замещение мною другого, возвращающий меня к расчетливости. Справедливость требует со-временности представления» (Levinas Е. Autrement qu’etre ou au-delä de l’essence. Paris: Kluwer, 2004. P. 246–247). См. также Derrida J. Adieu ä Emmanuel Levinas. Paris: Galilee, 1997. Вся литература по этому вопросу необозрима, но на русском языке эта тема поднималась в недавней монографии З.А. Сокулер, а также в статьях Е.А. Костровой и Е.С. Мишуры.

Кандинский В.В. Избранные труды по теории искусства. Т. 2. С. 100–101.

«За нелепостью, за апорией идет ошибка, или, вернее, клубок ошибок», – так Анри характеризует развитие «исторической феноменологиии» (Henry М. Phenomenologie materielle. Paris: PUF, 1990. P. 66 / Анри M. Материальная феноменология. М.: Центр гуманитарных инициатив, 2016. С. 61).

Мишель Анри – как и Мальдине – рассматривает очень немногие работы Гуссерля, преимущественно на основе его прижизненных публикаций; однако, как отмечает Дан Захави, взгляды Гуссерля на природу «гилетических ощущений» претерпели значительные видоизменения с момента публикации «Логических исследований» и «Идей I», и в поздних рукописях он рассматривал гилетическую составляющую как не как инертную, а исходно «одушевленную», обладающую смыслом (Zahavi D. Self-awareness and alterity. A Phenomenological investigation. Evanston: Northwestern University Press, 1999. C. 118).