Карл Зигмунд - Точное мышление в безумные времена. Венский кружок и крестовый поход за основаниями науки

Чтобы доказать, что он полностью в здравом уме и твердой памяти, Фридрих Адлер во время предварительного заключения возобновил исследования по физике. Он написал книгу об Эрнсте Махе, причем работал иногда ночами напролет. Его отец Виктор Адлер пытался убедить власти, что такое маниакальное трудолюбие доказывает, что его сын non compos mentis [113] 113 Не в состоянии контролировать ум (лат.). . Психиатрическая экспертиза подтвердила отцовский диагноз: легкая форма мании и циклический невроз. В семье было множество случаев душевных болезней. Консилиум установил одиннадцать случаев за пять поколений. Однако врачи добавили, что Фридрих Адлер в своем уме, просто фанатик.

Фридрих Адлер совершает преступление

Среди приглашенных светил был психиатр Юлиус Вагнер-Яурегг (1857–1940), которому через десять лет предстояло получить Нобелевскую премию за малярийную терапию сифилиса. Но в то время, когда Адлер совершил убийство, Вагнер-Яурегг работал на австрийскую армию и разрабатывал методы лечения контузий при помощи электрошока. Его соперник Зигмунд Фрейд неохотно признавал, что иногда это и вправду помогает.

Сам Фрейд уклонился от участия в деле Фридриха Адлера: должно быть, оно его слишком близко задевало. Ведь прежним хозяином его квартиры по всемирно известному в наши дни адресу Берггассе, 19 был Виктор Адлер. Причем Адлер-старший, в прошлом тоже психиатр, даже сыграл эпизодическую роль в «Толковании сновидений». Мир тесен, особенно в Вене.

Но при нынешних обстоятельствах Фрейд предоставил эпигонам разбираться в отношениях отца и сына в семействе Адлер, а они справились с задачей на отлично. Все было довольно очевидно: бессознательное Фридриха Адлера желало убить отца, но переключилось на pater patriae — отца нации, то есть на императора, а поскольку добраться до императора было не так уж просто, понятно, что лучшим его заменителем послужил премьер-министр. Классический случай Ersatzhandlung («заместительное действие» по терминологии фрейдистов) — как же иначе? А всякий, кто станет искать здесь идеологические либо этические мотивы — наивный простак. В том числе Альберт Эйнштейн.

Более того, Эйнштейн сразу вызвался свидетельствовать в защиту своего старого друга Фридриха, «который влип из-за собственной самоотверженности [114] 114 Письмо Эйнштейна Цангеру, 10 марта 1917. . Он даже составил письмо императору с просьбой его величеству помиловать убийцу премьер-министра. Это был уже новый император, поскольку Франц Иосиф, которому было уже далеко за восемьдесят, умер через месяц после убийства графа Штюргка. Тридцатилетний Карл I, которому суждено было стать Карлом Последним, едва ли мог претендовать на роль pater patriae [115] 115 Отца нации (лат.). .

Правда, в конце концов Эйнштейн передумал посылать письмо — разрисовал черновик смешными картинками, а весь оборот исписал космологическими формулами. Но поручиться за репутацию Адлера был готов и даже попросил сделать то же самое бывших коллег Адлера по Цюриху. Более того, он дал интервью газете, где восхвалял исключительную самоотверженность друга и в пример приводил историю о том, как в 1909 году молодой Адлер отозвал заявление на должность профессора в Цюрихе в пользу другого кандидата, который «был значительно способнее». (Эйнштейн аккуратно обошел то обстоятельство, что другим кандидатом был Альберт Эйнштейн.)

Фридрих Адлер, со своей стороны, тратил дни и ночи в тюрьме, упорно выискивая способы опровергнуть специальную теорию относительности своего товарища. Адлер не выходил из состояния крайнего психического возбуждения и в конце концов убедил себя, что нашел лучший метод, основанный на наборе специальных систем отсчета. Он был уверен, что таким образом достиг «высочайшей вершины физики».

Когда Фридрих Адлер, еще ожидая суда, написал, что сделал открытие, «которое можно считать величайшим из возможных при нынешнем положении в физике» [116] 116 Письмо Фридриха Адлера Виктору и Кате Адлер, 14 февраля 1917 года. , его отец тут же переслал письмо психиатру Вагнеру-Яуреггу как новое доказательство, что Фридрих сошел с ума. Вагнер-Яурегг тут же созвал своих ассистентов, в том числе Отто Пётцля, молодого психиатра, который диагностировал неврастению у Роберта Музиля, и вернулся в камеру Фридриха Адлера для повторной экспертизы.

Заключенному было трудно это переварить. «Я был откровенен с тобой как с другом, — горько писал он отцу, — а ты за это присылаешь мне психиатров!» [117] 117 Письмо Фридриха Адлера Виктору Адлеру, 25 февраля 1917 года. И в негодовании добавил, что Виктор Адлер, якобы пытаясь спасти жизнь сына, просто продвигает свои политические интересы. Чтобы успокоить Фридриха, и отец, и адвокат были вынуждены забыть о намерении признать его невменяемым. Да и психиатры не нашли причин изменить мнение. Обвиняемый был фанатиком, но не безумцем.

На суде Фридрих Адлер показал, что находится в превосходной форме. Он сразу же объявил, что суд неконституционен. Поэтому он не видит необходимости защищаться. И все же постарается как можно понятнее изложить свои мотивы: ведь именно такова, в сущности, была цель его поступка. Адлер был вынужден совершить политическое убийство, поскольку это дало бы ему возможность публично объяснить, почему он был вынужден его совершить . На первый взгляд порочный круг, но на самом деле такова была его извращенная логика.

Защитительная речь Адлера длилась шесть часов. Он оставался физиком и начал с того, как потребовалось изменить точку зрения, чтобы перейти с птолемеевой системы к коперниковской. «Неужели мы должны все это выслушивать?!» — простонал судья. Но доктор Адлер хладнокровно отвечал, что мы живем «в эпоху относительности», и безо всякого снисхождения продолжил речь. Вы, сказал он судье, полагаете, будто человечество разделяется на народы , а я, обвиняемый, вижу, что оно разделяется на классы . Это требует изменения точки зрения, что и произошло в России совсем недавно, во время Февральской революции 1917 года, пока Фридрих Адлер ожидал суда.

Затем подсудимый затронул больной вопрос. Зараза, поразившая русских солдат и рабочих, вот-вот распространится по ничейным территориям и проникнет в Австрию. «Не отклоняйтесь от темы!» — приказал судья. Но Адлера было не остановить. Он заставил суд шаг за шагом пройти «доказательство», согласно которому, когда граф фон Штюргк приостановил действие конституции, у него, Адлера, не оставалось иного выхода, кроме как убить его.