Георг Гегель - Наука логики. Том II. Субъективная логика. (Материалистически структурирован)

Поэтому понятие есть, прежде всего, абсолютное тождество с собой таким образом, что это тождество таково лишь как отрицание отрицания или как бесконечное единство отрицательности с самой собой. Это чистое соотношение понятия с собой, являющееся этим соотношением вследствие того, что оно полагает себя через отрицательность, есть всеобщность понятия.

Так как всеобщность есть в высшей степени простое определение, то кажется, что она не допускает никакого объяснения, ибо объяснение должно пускаться в определения и различения и высказывать предикат о своем предмете, а то, что просто, таким путем скорее изменяется, чем объясняется. Но природа всеобщего как раз и состоит в том, что оно есть такое простое, которое вследствие абсолютной отрицательности содержит внутри себя наивысшую степень различия и определенности. Бытие просто, как непосредственное ; поэтому оно есть некоторое лишь имеемое в виду (ein nur Gemeintes), и про него нельзя сказать, чтó оно такое; поэтому оно непосредственно совпадает со своим другим, с небытием (248). Его понятие именно и состоит в том, что оно есть такое простое, которое непосредственно исчезает в своей противоположности; его понятием служит становление . Всеобщее же , напротив, есть такое простое, которое вместе о тем есть самое богатое внутри себя самого , ибо оно есть понятие.

Поэтому оно есть, во–первых , простое соотношение с собой самим; оно только внутри себя. Но это тождество есть, во–вторых , внутри себя абсолютное опосредствование ; однако не нечто опосредствованное . О таком всеобщем, которое есть опосредствованное, а именно об абстрактном всеобщем, противоположном особенному и единичному, может итти речь лишь тогда, когда мы дойдем до определенного понятия. — Но и абстрактное всеобщее уже подразумевает, что, для того чтобы получить его, нужно отбросить прочие определения конкретного. Эти определения, как вообще детерминации, суть отрицания ; равным образом и процесс отбрасывания их есть, далее, некоторое отрицание . Таким образом, и в абстрактном всеобщем также имеет место отрицание отрицания. Но это двойное отрицание представляют себе так, будто оно внешне абстрактному всеобщему и будто и отбрасываемые дальнейшие свойства конкретного отличны от сохраненного, составляющего содержание абстрактного всеобщего, и эта операция отбрасывания остальных и удерживания одного совершается вне его. Таким внешним по отношению к этому движению всеобщее еще не определило себя; оно само еще есть внутри себя то абсолютное опосредствование, которое именно и есть отрицание отрицания или абсолютная отрицательность.

Соответственно этому первоначальному единству первое отрицательное или определение не есть, прежде всего, какой–либо предел для всеобщего, а последнее сохраняется в нем и положительно тождественно с собой. Категории бытия были как понятия по существу этими тождествами определений с самими собой в их пределе или их инобытии; но это тождество было лишь в себе понятием; оно (тождество) еще не было проявлено. Поэтому качественное определение пропадало как таковое в своем другом и имело своей истиной некоторое отличное от него самого определение. Напротив, всеобщее, даже когда оно влагает себя в некоторое определение, остается в нем тем же, что оно есть. Оно есть душа того конкретного, в котором оно обитает, не стесненное и равное самому себе в его многообразии и разности. Оно не вовлекается вместе с этим многообразием в процесс становления , а продолжает себя сквозь него в непомутненной чистоте и обладает силой неизменно, бессмертно сохранять себя.

Но про него равным образом нельзя сказать, как это имеет место в определениях рефлексии, что оно светит только в свое другое. Определение рефлексии, как нечто релятивное , но только соотносится с собой, но есть некоторое « отношение к » (ein Verhalten). Оно дает себя знать в своем другом, но светится только лишь в нем, и свечение каждого в другом или процесс их взаимного определения имеет при их самостоятельности форму некоторого внешнего делания. — Напротив, всеобщее положено как сущность своего определения, как собственная положительная природа последнего. Ибо определение, составляющее его отрицательное, имеет бытие в понятии безоговорочно только как некоторая положенность или, по существу, лишь вместе с тем как некоторое отрицательное отрицательного, и оно имеет бытие лишь как это тождество отрицательного с собой, каковое тождество и есть всеобщее. Постольку последнее есть также и субстанция своих определений, но так, что то, что для субстанции как таковой было чем–то случайным , есть собственное опосредствование понятия с самим собой, его собственная имманентная рефлексия . Но это опосредствование, которое поднимает случайное прежде всего до необходимости , есть проявленное соотношение; понятие не есть бездна бесформенной субстанции или необходимость в смысле внутреннего тождества отличных друг от друга и взаимно ограничивающих друг друга вещей или состояний (248), но, как абсолютная отрицательность, представляет собой некое формирующее и созидающее начало; и так как определение выступает здесь не как предел, а безоговорочно в такой же мере и как снятое, как положенность, то свечение (der Schein) есть здесь явление как явление тождественного .

Всеобщее есть поэтому свободная мощь; оно есть оно же само и захватывает свое другое; но не как нечто насильственное , а как то, что скорее в этом другом покоится и находится у себя самого . Мы его назвали свободной мощью, но мы также могли бы назвать его свободной любовью и безграничным блаженством , ибо оно есть отношение к различенному лишь как отношение к себе самому ; в различенном оно возвратилось к себе самому.

Мы только что упомянули об определенности , хотя понятие, как пока что лишь всеобщее и лишь тождественное с собой, еще до нее не дошло. Но нельзя говорить о всеобщем, не упомянув об определенности, которая, строже говоря, есть особенность и единичность; ибо оно заключает ее в своей абсолютной отрицательности в себе и для себя; таким образом, определенность не берется откуда–то извне, когда о ней говорят по поводу всеобщего. Как отрицательность вообще, или, иначе говоря, как взятое со стороны первого , непосредственного отрицания, оно имеет в себе самом определенность вообще как особенность ; как второе отрицание, отрицание отрицания, оно есть абсолютная определенность или единичность и конкретность . — Всеобщее, стало быть, есть тотальность понятия, оно есть конкретное, не нечто пустое, а скорее имеющее содержание благодаря своему понятию, — такое содержание, в котором оно не только сохраняет себя, но которое есть его собственное и имманентно ему. Можно, правда, абстрагировать от содержания, но тогда получается не всеобщность понятия, а лишь абстрактное , которое есть изолированный, неполный момент понятия и в котором нет истины.