Георг Гегель - Наука логики. Том II. Субъективная логика. (Материалистически структурирован)

Абсолютная идея, какой она получилась здесь, есть тождество теоретической и практической идеи, каждая из которых, взятая отдельно, еще одностороння и имеет внутри себя самоё идею лишь как некоторое искомое потустороннее и недостигнутую цель; каждая из них есть поэтому некоторый синтез устремления , имеет внутри себя идею, равно как и не имеет ее, переходит от одной мысли к другой, но не сводит воедино этих двух мыслей, а застревает в их противоречии. Абсолютная идея, как разумное понятие, которое в своей реальности лишь сливается с самим собой, есть в силу этой непосредственности его объективного тождества, с одной стороны, возврат к жизни; но она равным образом и сняла эту форму своей непосредственности и имеет внутри себя наивысшую противоположность. Понятие есть не только душа , но и свободное субъективное понятие, которое есть для себя и поэтому обладает личностью , — есть практическое, в себе и для себя определенное, объективное понятие, которое в качестве лица есть непроницаемая, атомическая субъективность, но которое вместе с тем не есть исключающая единичность, а есть для себя всеобщность и познание и имеет в своем другом своим предметом свою собственную объективность. Все остальное есть заблуждение, смутность, мнение, стремление, произвол и преходимость; единственно только абсолютная идея есть бытие , непреходящая жизнь, знающая себя истина и представляет собой всю истину .

Она есть единственный предмет и содержание философии. Так как она содержит в себе всяческую определенность и ее сущность состоит в возвращении к себе через свое самоопределение или обособление, то она имеет различные формации, и задача философии заключается в том, чтобы познать ее в этих различных формациях. Природа и дух суть вообще различные способы изображения ее существования , искусство и религия суть ее разные способы постигать себя и давать себе соответствующее существование; философия имеет одинаковое содержание и одинаковую цель с искусством и религией, но она есть наивысший способ постижения абсолютной идеи, потому что ее способ есть наивысший, — понятие. Она поэтому объемлет собой упомянутые выше формации реальной и идеальной (ideellen) конечности, равно как и формации бесконечности и святости, и постигает в понятиях их и самоё себя. Выведение и познание этих особенных способов есть дальнейшее дело особенных философских наук. Логический аспект (das Logische) абсолютной идеи может тоже быть назван одним из способов ее изображения. Но если «способ» обозначает некоторый особенный вид, некоторую определенность формы, то логическое изображение, напротив, есть всеобщий способ раскрытия, в котором все особенные способы сняты и завернуты. Логическая идея есть сама идея в ее чистой сущности, как она (идея) в простом тождестве заключена в свое понятие и еще не начала светиться в какой–нибудь определенности формы. Логика поэтому изображает самодвижение абсолютной идеи лишь как первоначальное слово , которое есть внешнее высказывание , но такое, которое, как внешнее, непосредственно снова исчезло, в то время как она (идея) есть; идея, следовательно, имеет здесь характер лишь этого самоопределения к тому, чтобы внимать себе ; она пребывает в сфере чистой мысли , в которой различие еще не есть инобытие , а остается совершенно прозрачным для себя. — Логическая идея, стало быть, имеет своим содержанием себя как бесконечную форму , — форму , составляющую противоположность к содержанию постольку, поскольку последнее есть таким образом ушедшее в себя и снятое в тождестве определение формы, что это конкретное тождество противостоит тождеству, развитому как форма; содержание имеет вид чего–то другого и данного по отношению к форме, которая как таковая всецело находится в соотношении и определенность которой вместе с тем положена как видимость. — Сама абсолютная идея имеет, далее, своим содержанием лишь то, что определение формы есть ее собственная завершенная тотальность, чистое понятие. И вот определенность идеи и весь ход развертывания этой определенности составил предмет логической науки, из какового хода развертывания сама абсолютная идея произошла для себя ; для себя же она явила себя таковой, что определенность не имеет вида некоторого содержания , а безоговорочно выступает как форма , и что идея согласно этому выступает как безоговорочно всеобщая идея . Следовательно, то, что нам предстоит здесь еще рассмотреть, есть не некоторое содержание как таковое, а всеобщая черта его формы, — т. е. метод .

Метод может ближайшим образом представляться только видом и способом познавания, и он в самом деле имеет природу такового. Но вид и способ как метод есть не только некоторая в себе и для себя определенная модальность бытия , но в качестве модальности познания положен как определенный понятием и как форма, поскольку она есть душа всякой объективности и поскольку всякое иным образом определенное содержание имеет свою истину единственно только в форме. Если содержание берется как опять–таки данное методу и как обладающее своеобразной природой, то метод, как и логическое вообще, есть в таком определении некоторая только внешняя форма. Но не только можно против такого понимания сослаться на основное понятие логического, но и весь ход развертывания последнего, в котором перед нами проходили все образы некоторого данного содержания и объектов, показал их переход и неистинность, и вместо того, чтобы можно было считать, что некоторый данный объект есть основа, по отношению к которой абсолютная форма занимает положение только внешнего и случайного определения, последняя, напротив, оказалась абсолютной основой и окончательной истиной. Таким образом, метод возник отсюда как само себя знающее понятие, имеющее своим предметом себя как столь же субъективное, сколь и объективное абсолютное и, стало быть, как чистое соответствие понятия и его реальности, как некоторое существование, которое есть само же понятие.

Стало быть, мы здесь должны рассмотреть в качестве метода лишь движение самого понятия , природа которого (движения) уже познана нами, но, во–первых , мы теперь должны рассмотреть его, имея в виду то его значение , что понятие есть все и что его движение есть всеобщая абсолютная деятельность , самоопределяющееся и самореализующееся движение. Метод должен быть поэтому признан не терпящим ограничения, всеобщим, внутренним и внешним способом и безоговорочно бесконечной силой, которой никакой объект, поскольку он выступает как нечто внешнее, далекое для разума и независимое от него, не может оказывать сопротивление, не может иметь другой природы по отношению к ней и не быть проникнут ею. Метод есть поэтому душа и субстанция , и о любом предмете мы должны сказать, что мы его постигаем в понятии и знаем его в его истине только постольку, поскольку он полностью подчинен методу ; он есть собственный метод всякой вещи, так как его деятельность есть понятие. Это есть также более истинный смысл его (метода) всеобщности ; согласно всеобщности рефлексии его понимают только как метод для всего ; согласно же всеобщности идеи он есть столь же вид и способ познания, субъективно знающего себя понятия, сколь и объективный вид и способ (или, вернее, субстанциальность ) вещей , т. е. понятий, поскольку последние кажутся представлению и рефлексии прежде всего другими . Метод есть поэтому не только наивысшая сила или, вернее, единственная и абсолютная сила разума, но также наивысшее и единственное его влечение обрести и познать себя самого во всем через самого себя (260). — Этим, во–вторых , указано также и отличие метода от понятия как такового , т. е. указана особенная черта метода. Понятие, как оно нами рассматривалось само по себе, выступало в своей непосредственности; рефлексия или рассматривающее его понятие имело место в нашем знании. Метод есть само это знание, для которого понятие имеет бытие не только как предмет, но и как его собственное, субъективное действование, как орудие и средство познающей деятельности, отличное от нее, но как ее собственная сущность (Wesenheit). В ищущем познании метод тоже поставлен как орудие , как некоторое стоящее на субъективной стороне средство, через которое она соотносится с объектом. Субъект есть в этом умозаключении один крайний термин, а объект — другой, и первый смыкается через свой метод со вторым, но этим не смыкается для себя с собой самим . Крайние термины остаются разными, так как субъект, метод и объект не положены как единое тождественное понятие ; умозаключение есть поэтому всегда формальное умозаключение; та посылка, в которой субъект полагает форму на свою сторону как свой метод, есть некоторое непосредственное определение и содержит в себе поэтому, как мы видели, определения формы — дефиниции, деления и т. д. — как преднайденные в субъекте факты. Напротив, в истинном познании метод не есть только множество известных определений, но есть в–себе–и-для–себя–определенность понятия, представляющего собой средний термин только потому, что оно в такой же мере имеет также и значение объективного, которое поэтому в заключении не просто получает через метод некоторую внешнюю определенность, но положено в своем тождестве с субъективным понятием.