Георг Гегель - Наука логики. Том II. Субъективная логика. (Материалистически структурирован)

1. Стало быть, то, что составляет метод, это — определения самого понятия и их соотношения, которые теперь должны быть рассмотрены в их значении определений метода. — При этом мы должны начать, во–первых , с рассмотрения начала . О нем уже говорилось в начале самой логики, равно как и выше, при рассмотрении субъективного познания, и там мы показали, что если его не делают произвольно и с категорической бессознательностью, то, хотя и может казаться, что оно причиняет много затруднений, оно, однако, имеет в высшей степени простую природу. Так как оно есть начало, то его содержание есть нечто непосредственное , но такое непосредственное, которое имеет смысл и форму абстрактной всеобщности . Будет ли оно помимо этого некоторым содержанием из области бытия , или сущности , или понятия , оно, все равно, постольку есть нечто взятое со стороны, преднайденное, ассерторическое, поскольку оно есть нечто непосредственное . Но, во–первых , оно не есть непосредственное, доставляемое чувственным созерцанием или представлением , а непосредственное, доставляемое мышлением , каковое мышление вследствие его непосредственности можно также назвать сверхчувственным, внутренним созерцанием . Непосредственное, принадлежащее области чувственного созерцания, есть нечто многообразное и единичное . Но познание есть мышление, постигающее в понятиях; его начало поэтому также имеет место только в стихии мышления ; оно есть нечто простое и всеобщее . — Об этой форме была речь выше при рассмотрении дефиниции. При начале конечного познания всеобщность тоже признается существенным определением, но она берется лишь как определение мышления и понятия в противоположность бытию. На самом же деле эта первая всеобщность есть непосредственная всеобщность и поэтому в такой же мере обладает также и значением бытия ; ибо бытие именно и есть это абстрактное соотношение с собой самим. Бытие не нуждается ни в каком другом выведении, вроде того, что оно будто бы входит в абстрактную дефиницию лишь потому, что оно было заимствовано из чувственного созерцания или из какого–нибудь другого источника, и входит лишь постольку, поскольку его показывают. Это показывание и выведение касается такого опосредствования , которое представляет собой нечто большее, чем голое начало, и оно есть такое опосредствование, которое не принадлежит области мыслительного постижения в понятиях, а есть лишь возвышение представления, эмпирического и рассуждающего сознания на точку зрения мышления. Согласно обычному противоположению мысли или понятия и бытия кажется важной истиной, что мысли, взятой сама по себе, еще не присуще бытие и что последнее имеет некоторое собственное, от самой мысли независимое основание. Но простое определение бытия так скудно само по себе, что уже в силу этого с ним нечего слишком много носиться. Всеобщее само есть непосредственно эта непосредственность, так как оно, как абстрактное всеобщее, само тоже есть лишь абстрактное соотношение с собой, которое и есть бытие. На самом же деле требование выявить бытие имеет дальнейший внутренний смысл, заключающий в себе не просто это абстрактное определение: здесь имеется в виду требование реализации вообще понятия , которая в самом начале еще не дана, а, наоборот, представляет собой последнюю цель и дело всего дальнейшего развития познания. Далее, так как путем показывания во внутреннем или внешнем восприятии содержание начала должно получить свое оправдание и быть удостоверено как нечто истинное или правильное, то этим имеется в виду уже не форма всеобщности как таковая, а ее определенность , о которой необходимо сейчас кое–что сказать. На первый взгляд кажется, что удостоверение того определенного содержания , которым здесь начинают, лежит позади этого начала; на самом же деле это удостоверение должно рассматриваться как движение вперед, если только оно принадлежит к постигающему в понятиях познанию.

Начало, стало быть, имеет для метода только ту определенность, что оно есть нечто простое и всеобщее; это как раз та самая определенность , вследствие которой оно недостаточно. Всеобщность есть чистое, простое понятие, и метод как сознание этого понятия знает, что всеобщность есть лишь момент и что понятие еще не определено в ней в себе и для себя. Однако, если бы это сознание желало развивать начало дальше только ради самого метода, то последний был бы чем–то формальным, положенным во внешней рефлексии. На так как метод есть объективная, имманентная форма, то непосредственность начала должна быть недостаточной в самой себе и наделенной влечением вести себя дальше. Но всеобщее имеет в абсолютном методе значимость не просто лишь абстрактно–всеобщего, а объективно–всеобщего, т. е. того, что в себе есть конкретная тотальность , но тотальность, которая еще не положена , еще не есть для себя . Даже абстрактно–всеобщее как таковое, рассматриваемое в понятии, т. е. согласно своей истине, есть не только простое , а, как абстрактное , оно уже положено как обремененное некоторым отрицанием . Поэтому–то и нет , будь это в действительности или в мысли , такого простого и такого абстрактного, как это обычно представляют себе. Такое простое есть лишь некоторое мнение , имеющее свое основание только в несознавании того, что на самом деле имеется налицо. — Выше мы определили начало как нечто непосредственное; непосредственность всеобщего есть то же самое, что здесь обозначено как в–себе–бытие без для–себя–бытия . — Можно поэтому сказать, что всякое начало должно быть сделано с абсолютного , равно как и все дальнейшее движение вперед есть лишь его изображение, поскольку в–себе–сущее есть понятие. Но именно потому, что оно пока что есть только в себе , оно в такой же мере и не есть ни абсолютное, ни положенное понятие, ни идея; ибо последние именно и означают, что в–себе–бытие есть лишь абстрактный, односторонний момент. Поэтому движение вперед не есть что–то вроде излишества ; оно было бы таковым, если бы начало уже было в действительности абсолютным; движение вперед состоит, наоборот, в том, что всеобщее определяет само себя и есть всеобщее для себя , т. е. есть вместе с тем также и единичное и субъект. Лишь в своем завершении оно есть абсолютное.

Можно напомнить о том, что начало, которое в себе есть конкретная тотальность, может как таковое быть также свободным , и его непосредственность может обладать определением некоторого внешнего существования ; зародыш живого существа и субъективная цель вообще суть, как мы видели выше, такие начала; оба поэтому сами суть влечения . Напротив, не–духовное и неживое есть конкретное понятие лишь как реальная возможность ; причина есть наивысшая ступень, в которой конкретное понятие как начало в сфере необходимости обладает некоторым непосредственным существованием; но она еще не есть субъект, который как таковой сохраняет себя также и в своей действительной реализации. Солнце , например, и вообще все неживое суть определенные существования, в которых реальная возможность остается некоторой внутренней тотальностью, так что моменты этой тотальности не положены (260) в них в субъективной форме, и, поскольку они реализуются, они получают существование через другие телесные индивидуумы.