Екатерина Гресь - Что вы несете, или Как разобраться в идеях великих философов, чтобы понять себя

Люди обращены спиной к свету, исходящему от огня, который горит далеко в вышине, а между огнем и узниками проходит верхняя дорога, огражденная – глянь-ка – невысокой стеной вроде той ширмы, за которой фокусники помещают своих помощников, когда поверх ширмы показывают кукол.

– Это я себе представляю.

– Так представь же себе и то, что за этой стеной другие люди несут различную утварь, держа ее так, что она видна поверх стены; проносят они и статуи, и всяческие изображения живых существ, сделанные из камня и дерева. При этом, как водится, одни из несущих разговаривают, другие молчат.

– Странный ты рисуешь образ и странных узников!

– Подобных нам. Прежде всего, разве ты думаешь, что, находясь в таком положении, люди что-нибудь видят, свое ли или чужое, кроме теней, отбрасываемых огнем на расположенную перед ними стену пещеры?

Платон – философ-идеалист. Но это не значит, что он такой весь правильный чувак, склонный не замечать несовершенств окружающего мира и верить в то, что возможно нарисовать две одинаковые стрелки на веках.

В философии идеализм – это направление, в котором духовное считается первоосновой сущего. То есть сознание, идеи первичны, а материя вторична. Если проще, то ты живешь как мыслишь, а не мыслишь, как живешь. Все, что существует в мире, сначала появилось в виде идей, а уже потом получило осязаемую форму. «Мысли материальны» – выражение из того же набора.

Платон как идеалист намбер ван делил мир на умопостигаемый (познаваемый разумом) и чувственный, воспринимаемый человеком.

Мир идей (умопостигаемый) – настоящая реальность, которая состоит из эйдосов (идей), а те в свою очередь вечны и обладают онтологическим статусом (попросту существуют), в отличие от постоянно изменяющихся конечных вещей. Например, где в сверхчувственном мире существует идея маленького черного платья (не опять, а снова), а в нашем мире чувственных вещей есть миллион разных по длине, материалу, фасону маленьких черных платьев. Но есть между этим миллионом платьев что-то общее – сама суть этой задумки мадемуазель Коко. Независимость, сексуальность, стиль вне трендов.

Платон одобрил бы пример, потому что для него в эйдосе не должно быть составных частей. Идея маленького черного платья – это то, что определяется только через саму себя, а не через бесконечные признаки. Нельзя сказать другу: «Купи мне такое вот платье без рукавов, которое чуть ниже колен, без заметной фурнитуры и т. д.» Потому что он все равно купит не то. Оно может больше или меньше походить на платье в твоей голове, которое попало туда путем припоминания увиденной когда-то идеи маленького черного платья. Твоя душа (ее разумная часть) летала когда-то среди эйдосов, отсюда и образ наряда в твоем сознании (его душа, видимо, летала у эйдосов видеоигр). Вообще каждый раз, когда мы изучаем что-либо, согласно Платону, мы всего лишь вспоминаем то, что уже видели в мире идей (до телесного воплощения). Все еще не слишком понятно? Может, пора добавить пещерные аналогии и мощности в воображариум. Например, ты была счастливой обладательницей коллекции наклеек с «Зачарованными», но мама (ошибочно) решила, что раз тебе уже 25 лет, можно от нее избавиться. Ты плакала трое суток, потому что твоя самая дорогая вещь за всю историю личностного становления уничтожена. Так бы и упивалась печалью, если бы не Платон. Он подошел к тебе, лежащей с тазиком мороженого, обнял за плечи и произнес: «Глупышка, вещи подвержены разрушению, а идеи – нет. Твои наклейки не просто одни из тысяч существующих, но они есть лишь тени на стенах пещеры, отбрасываемые самой вечной идеей „Наклейки по сериалу „Зачарованные““. Если иметь представление, что собой представляет сам эйдос твоих наклеек, можно напечатать еще столько, чтобы хватило выложить дорогу от маминого дома к загсу / престижной работе / кандидатской диссертации (нужное подчеркнуть), во имя которого были отняты наклейки и дотридцатилетний период детства». К тому же часть твоей коллекции была не лучшего качества, что означает, что наклейка, в которой, допустим, у Прю не допечатали ухо, далека от эйдоса – центральной оси любой вещи. А зачем тебе тогда что-то далекое от совершенства? Ведь чем вещь прекраснее, тем больше она похожа на неподражаемый оригинал – эйдос, а не на жалкую пародию – наш мир. Если следовать аналогии с пещерой, вещи – это тени эйдосов, доступные нашим органам чувств. Мы сидим спиной к свету и видим только отражение реальности на стенах пещеры. Если мир чувственный, даваемый нам в ощущениях, вторичен к умопостигаемому миру идей, то кто создал его? Платон говорит о разумном демиурге. Но это уже другая история.

Вернемся к пещере. Каждый из нас сидит прикованным к чувствам и ощущениям. Все, что мы воспринимаем – тени, которые мы принимаем за реальность. Чтобы выйти на свет Солнца, придется не только освободиться, но и быть готовым к тому, что после театра теней и мрака пещеры подлинная реальность покажется слишком яркой. Чтобы постигнуть истинную причину бытия и знания, приучи глаза к свету – Платон предлагает каждому сначала заняться математикой как наукой, не опирающейся на чувственные образы. И только потом двигаться к еще более абстрактному знанию чистых понятий вроде красоты, справедливости, блага. Сложность познавательной деятельности еще и в том, что, вернувшись в пещеру, чтобы рассказать другим о реальном мире, человек столкнется с непониманием и недоверием со стороны других узников. Быть мыслителем значит быть готовым к непониманию. Философы отличаются от обычных людей тем, что могут выйти из темноты и обманчивости эмпирического опыта, благодаря пониманию сущности вещей и крутым очкам Ray-Ban, которые выдают тем, кто в силах поставить вопрос о природе реальности и нашем восприятии критически.

Уместна ли платоновская мифологема вне контекста его философии? Без эйдосов и вещей, без дракончика Мушу из мультика «Мулан», который использовал возможности пещеры Платона, чтобы немного подкорректировать собственный размер. Думаю, да.

Как ты воспринимаешь мир сегодня? Чаще всего через призму СМИ. Хочешь узнать, как дела в лесах Амазонии, сколько круассанов съедают в день французы или сколько человек пришло на митинг в далекой Венесуэле, включаешь телевизор или загружаешь компьютер. Но как проверить, что вся информация, которая станет потом основой твоего восприятия реальности, подлинная, а не иллюзорная? Ты смотришь выпуск новостей и даже не догадываешься, что перед тобой – предметы или тени, отбрасываемые на стены новой цифровой пещеры? На меня не смотри, я тоже не знаю, может, мы рядом кандалами звеним.