Бертран Рассел - Брак и мораль

В преобладающем большинстве сообществ наблюдается любопытное двоякое отношение к любви: с одной стороны, это главная тема поэзии, романов и пьес; с другой стороны, ее полностью игнорируют ведущие серьезные социологи и о ней предпочитают забывать, составляя схемы экономических или политических реформ. На мой взгляд, подобное отношение ничем не оправдано. По-моему, любовь – одно из важнейших явлений в жизни человека, и я готов осудить любую систему, которая без необходимости мешает ее свободному развитию.

Любовь, если употреблять это слово корректно, вовсе не сводится к обозначению любых отношений между полами, она характеризует лишь те, которые подразумевают сильные эмоции и представляют собой сочетание физиологии и психологии. Такие чувства способны достигать чрезвычайной интенсивности. Вспомним, к примеру, «Тристана и Изольду» [70] Средневековый рыцарский роман, известный во множестве вариантов. Главные герои романа – рыцарь Тристан и его возлюбленная, принцесса Изольда; их страсть настолько сильна, что они остаются вместе даже после смерти. : опыт этой пары соответствует личному опыту бесчисленного множества мужчин и женщин. Умение художественно выражать эмоцию любви встречается редко, но сама эта эмоция – по крайней мере, в Европе – вполне распространена. В одних сообществах ей поддаются чаще, нежели в других, и, полагаю, это зависит не от человеческой природы, а от принятых условностей общежития и соответствующих институций. В Китае не принято говорить о любви, о ней вспоминают лишь тогда, когда рассказывают о злокозненных наложницах, сбивавших с пути праведного императоров; традиционная китайская культура отвергает все сильные эмоции и утверждает, что человек при любых обстоятельствах должен мыслить рационально. В этом она обнаруживает сходство с европейской культурой начала восемнадцатого столетия. Но у нас за плечами романтическое движение, французская революция и Великая война, и мы понимаем, что роль разума в человеческой жизни отнюдь не главенствующая, что бы там ни думали на сей счет при королеве Анне [71] То есть в конце XVII – начале XVIII столетия, когда в Англии господствовали идеалы эпохи Просвещения, основное место среди которых занимал культ здравого смысла. . Вдобавок сам разум частенько нас подводит, о чем свидетельствует психоаналитическое учение. Три основных и предельно рациональных занятия современного человека – это религия, война и любовь; все они сверхрациональны, но любовь при этом не антирациональна: я хочу сказать, что разумный человек может наслаждаться этой эмоцией. По причинам, которые рассматривались в предыдущих главах, в современном мире присутствует известный антагонизм между религией и любовью. Не думаю, что этот антагонизм непреодолим; он возник лишь вследствие того, что христианская религия, в отличие от ряда других, восходит к аскетизму.

Впрочем, в современном мире у любви есть другой враг, более опасный, чем религия, и он поклоняется работе и экономическому успеху. Принято считать, особенно в Америке, что человек не должен позволять любви вмешиваться в его карьеру, а если все-таки позволяет, значит, он глупец. Но тут, как вообще во всех человеческих делах, необходим баланс. Будет глупостью (хотя в некоторых случаях может оказаться трагическим героизмом) целиком жертвовать карьерой ради любви, но такая же глупость (и никак не геройство) жертвовать любовью ради карьеры. Тем не менее, так происходит, причем повсеместно и неизбежно, ибо наше общество строится на универсальном стремлении к деньгам. Возьмем в качестве образца типичного делового человека наших дней – лучше всего в Америке: едва повзрослев, он посвящает все мысли и отдает все силы борьбе за финансовый успех, остальное является для него не более чем мимолетным досугом. В юности он порой удовлетворял свои физические потребности с проститутками; затем женился, но у них с женой принципиально разные интересы, из-за чего эти двое никогда не сближаются по-настоящему. Он приходит домой поздно вечером, уставший от конторской работы; встает рано утром, еще до того как проснется жена; в выходные он играет в гольф, потому что физические упражнения необходимы для поддержания формы в схватке за деньги. Интересы жены кажутся ему сугубо женскими, он их одобряет, но не пытается сделать общими. У него нет времени ни на стороннюю любовь, ни на любовь в браке, хотя он может, конечно, иногда навещать проституток – когда уезжает из дома по делам. Его жена, вероятно, остается сексуально холодной по отношению к нему, поскольку ему некогда ее соблазнять. Подсознательно он недоволен своей жизнью, но не понимает, почему. Он заглушает свою неудовлетворенность – в первую очередь, работой, а также прибегает к иным, менее допустимым способам, например, через садистское удовольствие от просмотра призовых боев или от преследования радикалов. Его жена, в равной степени неудовлетворенная, находит утешение во второразрядной культуре и блюдет добродетель, осуждая всех, кто живет свободно и весело. Так отсутствие сексуального удовлетворения у мужа и жены превращается в ненависть к человечеству, замаскированную под восхваления общественного мнения и стандартов нравственности. Это положение дел в значительной степени проистекает из неверного представления о наших сексуальных потребностях. Святой Павел говорил, что сексуальные контакты возможны лишь в браке, и в этом его поддерживало большинство христианских моралистов. Отвращение к сексу их ослепляло, затмевая более утонченные проявления сексуальной жизни, и в результате те, кто пострадал от этого учения в юности, выходили в мир, не ведая о своих безграничных возможностях. Любовь есть нечто гораздо большее, чем желание половой близости; это основной способ избавления от одиночества, которое преследует многих мужчин и женщин на протяжении большей части их жизни. Среди людей глубоко укоренился страх перед равнодушным миром и потенциальной жестокостью окружающих; налицо тоска по близости, часто скрываемая за грубостью, хамством или хулиганским поведением мужчин и за истериками и придирками у женщин. Страстная взаимная любовь спасает человека; она разрушает прочные стены эго, конструируя новое существо из двух одиночеств. Природа не предусмотрела для человека одинокой жизни, ведь люди не могут выполнять свое биологическое предназначение самостоятельно, без помощи другого; а люди цивилизованные не в состоянии полностью удовлетворить свои сексуальные потребности без любви. Инстинкт заставляет нас искать удовлетворения в полноценных отношениях, когда физическое сочетается с психическим. Те, кому не повезло познать истинную близость и подлинное товарищество счастливой взаимной любви, упускают лучшее, что способна подарить жизнь; подсознательно, если не сознательно, они это понимают, и неизбежное разочарование побуждает их к зависти, жестокости и насилию. Поэтому воздание должного страстной любви видится важной задачей для социологов, ибо без такого опыта мужчины и женщины не смогут полностью самореализоваться и проявлять в отношении мира ту душевную щедрость, в отсутствие которой их общественная активность наверняка окажется вредной.