Гераклит - Материалисты Древней Греции

(51) Итак, во–первых, нелепо принимать отпечатки в воздухе. Ибо то, что отпечатывается, должно иметь плотность и не рассеиваться, как он и сам говорит, сравнивая это образование отпечатков с деланием отпечатков на воске. Далее, [такие] отпечатки скорее могли бы делаться на воде, поскольку она плотнее, [чем воздух]. Между тем [в воде] видят хуже, хотя следовало бы, [по его теории], лучше. Вообще же тому, кто принимает истечение формы, как [это имеет место] в атомистической теории, зачем понадобилось сочинять образование отпечатков? Ведь идолы [образы] являются сами.

(52) По если это происходит и воздух принимает отпечатки, подобно надавливаемому и сгущаемому воску, то Каким образом делается отражение и каково оно? Ведь очевидно, что изображение будет обращено прямо лицом к тому [предмету], который видится, как это бывает и в прочих [отпечатках]. А если так, то невозможно, чтобы отражение возникало на противоположной стороне без поворачивания изображения. Следовало бы показать, вследствие чего и как это произойдет. Ибо без этого видение не может возникнуть. Затем, всякий раз, когда видят в одном и том же месте несколько предметов, каким образом в том же самом воздухе будут [образовываться] многочисленные изображения? И еще, как возможно видеть друг друга? Ведь изображения должны сталкиваться друг с другом, причем то и другое [изображение] будут обращены лицом [к тому], от кого они исходят. Итак, это [ему] следовало бы исследовать.

(53) И, кроме того, почему никогда никто сам не видит самого себя? Ведь, подобно тому как [наши] изображения видны глазам вблизи [нас] находящихся [лиц], так они могли бы показываться и [нашим] собственным глазам, особенно если они расположены прямо лицом [к нам] и происходит то же самое явление, как [в том случае, когда раздается] эхо. В самом деле, звук, говорит он, отражается. и по направлению к самому [лицу], издавшему этот звук. Вообще признание отпечатков в воздухе- нелепость. Ибо из того, что он говорит, с необходимостью следует, что от всех тел делаются отпечатки и происходят многочисленные перекрещивания [последних], а это могло бы служить препятствием для видения, и, кроме того, [все это] неразумно. Притом, если изображение сохраняется, то хотя бы тела и не были открыты [нашему взору] и не находились бы близко, мы, [однако], должны были бы их видеть–если не ночью, то, [по крайней мере, днем], после рассвета. Однако изображения должны не менее сохраняться ночью, [чем днем], поскольку воздух [по ночам] более холоден.

(54) Но, может быть, отражение производит солнце, как бы принося [луч] к органу зрения, как, по–видимому, он хочет сказать. Мнение, им высказываемое, что "солнце отталкивает от себя воздух и, уплотняя, отражает его", нелепо. Ибо солнцу свойственно по природе скорее разделять. Нелепо также [зрительное] ощущение приписывать не только глазам, но и остальному телу. А именно, он говорит, что потому глаз должен заключать в себе пустоту и влажность, чтобы он [был в состоянии] более принимать [в себя] и передавать остальному телу. Нелепо также утверждать, что однородные [тела] наиболее видят [друг друга], и в то же время полагать, что отражение производится [телами], имеющими иной вид, как будто подобные [тела] не отражаются. А как отражаются величины и расстояния, хотя он начал говорить об этом, [одна [коне объяснил.

(55) Итак, желая дать некоторые оригинальные учения о зрении, он дает [о нем] довольно большое исследование.

96. Теофраст de sens. (73). Из цветов же простыми он называет четыре. То, что гладко, [по ого учению], имеет белый цвет. В самом деле, [все] то, что не шероховато, что не делает тени и не представляет помех для движения, все подобное блестит. Твердые из белых [предметов] состоят из таких форм, как внутренняя поверхность раковин. Дело в том, что благодаря этому они будут без тени, блестящими и с прямыми порами. Мягкие же и рыхлые [белые предметы состоят из атомов] круглых, расположенных в косом направлении относительно друг друга и соединенных по два, причем весь порядок [расположения атомов] является, насколько возможно, одинаково [устроенным]. Будучи таковыми, они мягки, потому что [атомы] соединены в небольшие [группы]. Рыхлы же они потому, что [у них атомы] расположены одинаково. Тени же они пе имеют, так как [атомы их] гладки и широки. Одни [предметы] бывают более других вследствие того, что вышеупомянутые формы бывают и более точны, и менее смешаны [с другими], и в большей мере имеют вышеуказанные порядок и положение.

(74) Итак, вот из каких форм состоит белое. Черное же [состоит] из противоположных [форм]: шероховатых, неровных и неодинаковых. В самом деле, благодаря этому они должны давать тень и поры у них будут непрямые и неудобопроходимые. Сверх того, истечения [от них] медленные и беспорядочные. Дело в том, что [у белых и черных предметов] истечение бывает различным в некотором отношении вследствие того, что оно бывает тем или иным для воображения, причем изменение происходит вследствие воздействия со стороны [окружающего] воздуха.

(75) Красное же [состоит] из таких же [форм], как и теплое, только из больших [но размеру]. Если соединения атомов будут более значительными при одинаковости форм [их], то [будем иметь] более красный [цвет]. Доказательством же того, что красное состоит из таких [форм], [служит следующее]: нагреваясь, краснеем мы (сами], краснеют и прочие тела, когда их жгут, пока, [наконец], не приобретут [цвета] огненного. Более красными [являются те тела], которые состоят из больших форм, как, например, пламя и уголь зеленых деревьев [краснее], нежели сухих. Также железо и прочие сжигаемые вещи [имеют более или менее красный цвет в зависимости от размера атомов]. И действительно, самые светлые [при горении тела] — те, которые имеют наибольше огня и у которых огонь самый тонкий, более же красными являются те, у которых огонь более пустой и его меньше. Поэтому и меньше тепла дают более красные [при горении тела]. Ибо то, что тонко, тепло. Зеленовато–желтое состоит из плотного и пустого, оно смешано из них обоих, причем оттенки цвета меняются в зависимости от положения и порядка [атомов].

(76) Итак, вот какие формы у простых цветов. Каждый [цвет] тем чище, чем более он состоит из [форм] несмешанных. [Все] же остальные [цвета] образуются из смеси этих [простых]. Так, золотистый, медный и всякий [другой цвет] в этом роде [состоят] из белого и красного. А именно, блеск они имеют от белого [цвета], а некоторую красноту–от красного. Дело в том, что в пустоты белого попадает при смешении красное. Если же к ним присоединится еще зеленый [цвет], то получается самый прекрасный цвет, причем нужно, чтобы были малые примеси зеленого [цвета]. Дело в том, что большие [примеси зеленого] при таком соединении белого и красного, дают нехороший цвет. Цвета будут [получаться] различные, если брать больше и меньше [того или иного простого цвета].