Наталья Ройтберг - В поисках Другого

Все выше рассмотренные аспекты диалога можно обозначить как различные типы достижения понимания и согласия, по-разному соотносимые со «знаковостью», «бытийностью» и «коммуникативностью» и акцентирующие те или иные стороны взаимодействия. Дискурс обращен к социальному и событийному аспектам; диалог, общение и бытие-общение — к личностному и онтологическому; коммуникация играет роль посредника, «медиатора», представляя поле «универсального» понимания диалогичности. В этом плане, возражая Ж. Деррида, для которого «бытие и коммуникация исчезают в динамике различения», вполне обосновано предположение о том, что бытие — это «становление-бытие коммуникативности», а коммуникация — это «становление-коммуникативность бытия» [67, с. 10].

Интересно отметить, что развитие диалогической философии XXI в. происходит в двух направлениях — информативном и личностном, тяготеющих, условно говоря, к «дискурсу» и «бытию-общению» соответственно. Если для первого из них в центре внимания оказывается именно коммуникации и логика дискурса, то для второго определяющим и значимым являются события встречи как таковой и непосредственно общение.

В словосочетании «философия диалога» понятие «диалог» употребляется, очевидно, в значении, которое мы описали выше применительно к таким типам взаимодействия как собственно диалог, общение и бытие-общение.

С диалогом отчасти связано зарождение философии как искусства нахождения истины посредством спора, о чем мы упоминали выше. Проблема диалога очень актуальна в гуманитарных науках (герменевтика), в современных теологических концепциях. О внутренней необходимости создания цельной диалогической парадигмы мышления имманентной общекультурному процессу развития общества свидетельствует тот факт, что практически в одно и то же время независимо друг от друга разные мыслители приходят к обоснованию диалога как центрального и смыслообразующего начала выстроенной каждым из них философской концепции.

Так возникли «новое мышление» Ф. Розенцвейга, «пневматология» Ф. Эбнера, «диалогика» М. Бубера, несколько позднее — «диалогический принцип» М. Бахтина.

С другой стороны, эти новые философские концепции, объединенные общей идеей установки на диалогичность, возникли на основе ранее высказанных сходных умонастроений и идей, которые, однако, не имели характера оформленности в целостную систему или учение.

Так, диалогичность как одна из основных концепций творчества Бахтина не в последнюю очередь обусловлена про-диалогическими идеями повлиявших на него А. А. Мейера, М. М. Пришвина, А. А. Ухтомского.

В контексте культуры конца XX века «бытие человеческих личностей в их отношении друг к другу» становится сущностной проблемой и единственный перспективный путь преодоления этой проблемы — «в целостном отношении одного человека к иному индивидууму как к «Другому», «в деятельном соучастии с мирами иных «я»» [68, с. 23—24].

В конце XIX — начале XX в. по-новому возникает философская проблематизация «я» не как сознания вообще, а как реального конкретного сознания. Классический субъект Нового времени подвергается диалогистами «децентрации» по двум направлениям: по горизонтали, в «антропологической реальности», и по вертикали, в направлении к вечности Б-га. Общее и социальное диалогизм понимает в конкретном различении «Я» и «Другого», следовательно, исходя из себя как из единственного, Я открывает Другого как единственного, как «Я».

Таким образом, в первой половине XX века в философии складывается направление, обозначенное как «диалогизм». Главная его задача — создание нового типа рефлексии на основе диалога, где Другой воспринимается как Ты. «Диалогическое» мышление в современном мире понимается как определенное философское направление, которое диалогически преодолевает классическую рациональность Нового времени.

По мнению К. Гарднера, «философия диалога есть самая последовательная и решительная апология человеческой культуры и призвана способствовать осознанию людьми полноты человеческой бытийственности. Она должна стать залогом бесконечности человека» [69, с. 4].

Основной пафос этого направления заключается в критике монологического языка предшествовавшей классической философии, ее теоретизма и объективизма. Если для монологической парадигмы мышления были характерны направленность на объекты как на «Оно» либо сконцентрированность мыслящего субъекта на самое себя, то для «нового мышления» (Ф. Розенцвейг) основополагающими понятиями становятся «отношение» (в противовес познанию), «поступок» (в противовес чистому теоретическому созерцанию).

Среди других философских направлений, которые предшествовали диалогизму и также возникли как реакция на засилье субъектно-центристского монологичного мышления, можно назвать «философию жизни», философскую антропологию Л. Фейербаха, в определенной степени — феноменологию Э. Гуссерля и философию И. Канта (сведение главных этических вопросов к «антропологическому»: «Что есть человек?»), неокантианство (Марбургская школа, идеи Г. Когена и М. Кагана) и философские воззрения раннего М. Хайдеггера.

Последний отмечал: «Позитивистская и сциентистская парадигма далеко не ограничивает сегодня всего поля познания», необходим новый метод — метод «расположенного общения и участного мышления, т. е. формирование диалогической парадигмы для гуманитарного исследования — парадигмы, в которой воплощалась бы до полноты и предела диалогическая тенденция, уже заложенная в классической герменевтике Дильтея (установка понимающей психологии) и Гадамера (установка взаимопонимания в герменевтическом разговоре)» [63, с. 189].

Действительно, именно у герменевтики и феноменологии философия диалога позаимствовала часть терминологического аппарата и методики (толкование, понимание, интенция, интерпретация). Диалогизм развивался также в тесном взаимодействии с герменевтикой (П. Рикер Г.-Г. Гадамер,) и экзистенциализмом (Ж.-П. Сартр, Г. Марсель). «Антропологическую революцию» И. Кант определил как «конец метафизики» и «завершение всей культуры человеческого разума» [см.: 71]; В. Дильтей — как необходимость разграничения «наук о природе» и «наук о духе» [см.: 72]; М. Фуко — как радикальное преобразование «эпистемы», «некий разрыв в порядке вещей», связанный с «изобретением человека» [53, с. 41].

Оказав определенное влияние на эти направления, диалогизм сам подвергся влиянию их концепций. Поэтому понятия «диалог», «другой», «Я», «Ты» у разных диалогистов получили, условно говоря, либо «феноменологическую» (Г. Марсель, Э. Левинас, Б. Вальденфельс), либо «экзистенциальную» (М. Бубер), либо «герменевтическую» (М. Бахтин, В. Библер, Г. Херманс) окраску.