Гарет Джонс - Марксизм во времена Маркса

Согласно другой часто встречающейся трактовке, трудовая теория стоимости, по крайней мере в Марксовой интерпретации, рассматривает труд как единственный производительный фактор, или фактор создания богатства. Эта концепция меньше, чем какая-либо другая, может быть приписана Марксу, определенно заявлявшему в работе «К критике политической экономии»: «Относительно труда, поскольку он производит потребительные стоимости, ошибочно утверждать, что он есть единственный источник произведенного им, а именно – вещественного богатства» [МЭ: 13, 22].

Третьи же говорят, что основной вклад Маркса в политическую экономию (в отличие от классической политической экономии) заключается в представлении производственного процесса как процесса трудового и что не обратить внимания на это обстоятельство – значит упустить из виду самое главное, что было у Маркса. Трудно сразу решить, какое значение следует придать подобному утверждению. Конечно же, Маркс подчеркивал роль труда в производственном процессе, но не ясно, была ли его трактовка качественно отличной от трактовок его предшественников, в то время как совершенно очевидно, что Маркс ставил акцент на соотношении между трудом и рабочей силой, рассматривая их в свете создания прибавочной стоимости. Возможно, тот, кто поддерживает этот тезис, считает допустимым толковать его, представляя весь предмет через труд; но нельзя, конечно, утверждать, что теория эксплуатации, не основывающаяся на постулате (или на тезисе), что товары обмениваются в соответствии с вложенным в них трудом, остается логически неполной [53] Развиваемый здесь тезис, вероятно, покажется более убедительным, если учесть, что недостаточно, чтобы теория была логически последовательной (какой она, возможно, и предстает в споре экономистов): если это и необходимое условие, то отнюдь не достаточное. Чтобы теория имела смысл как инструмент для толкования, нужно, чтобы ее положения соотносились с реальными фактами либо с процессами объективного мира (имеющими к тому же реальную значимость, то есть необходимо установить, являются ли они определяющими или случайными). В противном случае она останется «чистой» теорией, никак не связанной с конкретной экономической действительностью. .

Верно, однако что при определении эксплуатации (либо того, что нас интересует в связи с прибавочной стоимостью) труд должен рассматриваться как функциональная деятельность особого рода в общественном производстве: например, он является единственной производительной деятельностью (которая не существовала бы в полностью автоматизированном мире) или, употребляя терминологию Альфреда Маршалла, он в конечном счете является единственной общественной «реальной издержкой». И именно это повторяют зачастую (в большинстве случаев в туманных и порой даже двусмысленных формулировках), говоря, что только труд способен создавать стоимость. Однако не мешает вспомнить о капиталистах (или землевладельцах), «присваивающих» себе часть плодов производительной деятельности так же, как помещики-феодалы и рабовладельцы «присваивали» продукты, произведенные своими работниками или рабами. Но поскольку данное положение прекрасно вписывается в трудовую теорию стоимости, можно говорить о присвоении и об эксплуатации, ссылаясь на мир, где товары не обмениваются в зависимости от вложенного в них труда.

В самом деле, Маркс совершенно не верил, что в капиталистическом обществе товары действительно обмениваются пропорционально труду, затраченному на их производство: это было лишь допущение, принятое в первом томе «Капитала» с целью облегчить понимание теории прибавочной стоимости. В действительности же Маркс утверждал, что товары обмениваются не по своей стоимости, а по «цене производства» [54] Равной стоимости производства (зарплата, стоимость сырья и т.д.) плюс средняя норма прибыли на вложенный капитал. , как ясно следует из третьего тома; они отличаются друг от друга в той мере, в какой различно в разных секторах производства «органическое строение капитала», как назвал его Маркс [55] Или если различен «период обращения переменного капитала». . Он утверждал, что эта цена производства может быть выведена (в количественном отношении) из «стоимости» при известной норме прибавочной стоимости, выраженной в единицах стоимости, то есть труда. Каким образом и насколько они связаны друг с другом – это узловой вопрос, лежащий в основе вызывающей большие разногласия «проблемы трансформации», не решенной Марксом должным образом. Причина такого неудовлетворительного решения заключается в том, что из числовых выражений «трансформации» только выход продукции каждого из секторов производства преобразуется из «стоимости» в «цену производства», в то время как затраты на производство продолжают выражаться в единицах стоимости. Мы находим достаточно свидетельств, позволяющих нам заключить, что сам Маркс сознавал недостаточность и неполноту решения проблемы, однако третий том «Капитала», где Маркс подходит к анализу на уровне «цен производства», остался незавершенным, представляя собой наброски и заметки. Здесь уместно упомянуть, что впоследствии была доказана возможность логического решения посредством одинаковой трансформации всей продукции (затраты на производство и выход продукции) в «цены производства» [56] Включая зарплату как цену рабочей силы, зависящую от цен основных предметов потребления. , что осуществимо при системе из двух или трех секторов, как это было у Маркса (решение Борткевича), либо, в самом общем случае, при наличии какого-нибудь числа товаров или n продуктов (решение Сетона). Другими словами, реальные меновые отношения (по «ценам производства», о которых говорит Маркс в третьем томе) логически (математически) следуют из трудовой теории стоимости. Таким образом, в основе Марксовой системы нет никакого противоречия вопреки утверждениям его главного критика Эйгена фон Бём-Баверка.

В то же время эти решения свидетельствуют о том, что не все макроотношения системы могут оставаться неизменными в процессе перехода от «стоимости» к «цене производства». И обсуждалось, какие из них, будучи определенным количеством труда в единицах стоимости, Маркс считал наиболее важными и заслуживающими сохранения в первоначальном виде: норма прибавочной стоимости, совокупная прибавочная стоимость, совокупная прибыль или отношение между валовой прибылью и совокупным капиталом (постоянный капитал плюс переменный капитал), то есть норма прибыли. Некоторые (как, например, Аргири Эммануэль) утверждают даже, что если основные величины, определенные в единицах труда, не выдерживают процесса трансформации, то есть не переводятся в единицы цены производства, то теряется нечто качественно важное. Я же лично полагаю, что не слишком важен тот факт, остается ли неизмененным то или другое из этих отношений стоимости после введения всех параметров, необходимых для обмена в условиях капиталистического строя [57] В частности, перевод капитала из одной производственной отрасли в другую в погоне за прибылью с последующей тенденцией к созданию одинаковой нормы прибыли во всех отраслях. ; главное, чтобы основные отношения, выраженные через цену , какими бы они ни были, могли выводиться из величин, выраженных через стоимость , и могли рассматриваться, не противореча логике, как определенные этими величинами. Если это возможно, то, значит, аналитическая структура «Капитала» абсолютно верна.