Беррес Скиннер - Превыше свободы и чести

Художник протестует (и возмущается), когда ему говорят, что он рисует картины, которые хорошо продаются, а литератор - что он пишет на заказ, или политик - что он поддерживает законодательную инициативу, чтобы залучить избирателей. Мы склонны возражать (и возмущаться), когда нам говорят, что мы подражаем человеку, которым восхищаемся, или всего лишь повторяем то, что где-то слышали или прочли в книгах. Мы протестуем против (и возмущаются) любого предположения о том, что отрицательные последствия, вопреки которым мы ведём себя достойно, незначительны. Соответственно, мы возражаем, когда нам говорят, что гора, на которую мы собираемся подняться, на самом деле пустячная; что враг, на которого мы собираемся напасть, на самом деле не силён; что работа, которую мы делаем, на самом деле нетрудная; или, - как писал Ларошфуко - что мы ведем себя хорошо, потому что не имеем силы характера, чтобы вести себя плохо. Когда П. В. Бриджмен утверждал, что ученые особенно склонны признавать и исправлять свои ошибки потому, что в науке любая ошибка будет вскорости обнаружена кем-то другим, то ему дали понять, что он бросает вызов добродетели ученых.

Время от времени казалось, что прогресс в прикладной физике и биологии угрожает ценностям или достоинству людей - это когда они сокращали возможности получать благодарность или вызывать благоговение. Медицинская наука сократила необходимость молча терпеть боль и возможность вызывать этим восхищение. Для зданий, построенных согласно нормам противопожарной безопасности, не нужны отважные пожарные, для безопасных судов - отважные моряки, а для безопасных самолетов - отважные пилоты. Современное животноводство не нуждается в услугах Геракла. Когда больше не требуется изматывающей и опасной работы, трудолюбивые и храбрые люди начинают казаться глупцами.

В этом вопросе литература достоинства вступает в конфликт с литературой свободы, которая ратует за сокращение отрицательных факторов в повседневной жизни, чтобы поведение было менее трудным, опасным или болезненным; однако забота о достоинстве личности иногда торжествует над освобождением от действия отрицательных стимулов. Пример тому - это когда совершенно независимо от медицинской стороны дела, обезболивание родов не столь охотно принимается, как обезболивание при лечении зубов. Военный эксперт Дж.Ф.Ц. Фуллер писал: "Самые высокие военные награды даются за храбрость, а не за ум, и внедрение любого нового вида оружия, которое сильнее индивидуальной доблести, наталкивается на сопротивление." Некоторые устройства, снижающие затраты труда, по-прежнему отвергаются на том основании, что они снижают ценность продукции. Говорят, что пильщики вручную были против введения лесопилок и уничтожали их, потому что их рабочие места оказались под угрозой, но ещё важнее было то, что лесопилки снизили ценность их труда, уменьшив цены на пиленые доски. Однако в этом конфликте свобода, как правило, побеждает достоинство. Людьми восхищаются, когда они подвергают себя опасностям, тяжелому труду и страданиям, но почти каждый готов отказаться от такой чести.

Но технологии поведения приходится намного труднее, чем технологиям, созданным физикой и биологией, поскольку она угрожает слишком многим таинственным свойствам души. Алфавит был великим изобретением, которое позволило людям сохранять и передавать записи речевого поведения и легко учиться тому, что прежде давалось нелегко - то есть учиться по книгам, а не в непосредственном и, возможно, опасном столкновении с реальным миром. Но до того, как люди поняли необычайные преимущества возможности учиться на опыте других, кажущееся аннулирование личного опыта считалось нежелательным. В диалоге Платона "Федр" египетский царь Тамус аргументирует это так, что те, кто учатся по книгам, обладают лишь видимостью мудрости, а не самой мудростью. Просто прочесть что-то написанное куда менее похвально, чем высказать то же самое "по наитию". Человек, который читает книгу, кажется всезнайкой, но тем не менее, согласно Тамусу, он "ничего не знает". И когда текст используется, чтобы помочь памяти, Тамус утверждал, что память будет деградировать от неупотребления. Читать менее похвально, чем декламировать по памяти. Технология поведения имеет в запасе много других способов, которые, уменьшая потребность в изнурительной, мучительной и опасной работе, уменьшают возможности быть объектом восхищения. Логарифмическая линейка, арифмометр и компьютер являются врагами арифметики в уме. Но и здесь преимущества освобождения от отрицательных стимулов могут компенсировать утрату восхищения.

Может показаться, что за исключением технических приложений, нет преимуществ, компенсирующих умаление достоинства или чести по вине фундаментального научного анализа (поведения). Однако суть научного прогресса такова, что функции автономной личности ("души") отпадают одна за другой по мере всё лучшего понимания роли окружающей среды. Научная концепция кажется унижающей личность, потому что в конце концов не останется ничего, что можно поставить в заслугу автономной личности. А что касается благоговения в смысле изумления, то поведение, которым мы восхищаемся - это поведение, которое мы пока не можем объяснить. Наука, естественно, стремится к наиболее полному объяснению такого поведения; её целью является развенчание всяческих "чудес". Защитники достоинства могут протестовать, но этим они лишь задерживают достижения, за которые в традиционных условиях человек получил бы наибольшую благодарность и максимум восхищения.

Мы признаем достоинство и честь человека, когда мы хвалим его на то, что он сделал. Количество получаемой им похвалы обратно пропорционально очевидности причин его поведения. Если мы не знаем, почему человек поступает именно так, мы приписываем причину его поведения ему самому. Мы сами стараемся получить дополнительную похвалу для себя самих, скрывая причины того, почему мы ведем себя именно так, или утверждая, что действуем в силу менее весомых причин. Мы избегаем ущерба для достоинства других людей, незаметно манипулируя ими. Мы восхищаемся людьми в меру нашей неспособности объяснить причины их поведения, а слово "восхищаться" близко по значению к слову "изумляться." То, что можно назвать литературой достоинства, озабочено обеспечением должного воздаяния. Она может протестовать против достижений в области технологии, в том числе и технологии поведения, потому что они уменьшают возможности быть объектом восхищения, а также против фундаментального анализа поведения, поскольку он предлагает альтернативное объяснение поведения, заслуга за которое ранее приписывалась индивидам. Эта литература, таким образом, стоит преградой на пути дальнейших достижений человечества.