Юн Эльстер - Кислый виноград. Исследование провалов рациональности

Что же должен порекомендовать утилитарист? У утилитариста-ординалиста, как я полагаю, не будет никаких оснований для рекомендаций. Состояние х социально лучше, чем состояние у , при предпочтениях х, вдобавок состояние у лучше состояния х при предпочтениях у – вот и все, что можно сказать. Утилитаристу-кардиналисту, однако, пришлось бы однозначно советовать состояние х , а не состояние у при постулированных допущениях. И это, как я считаю, неприемлемо. Нельзя утверждать, что малейшая потеря в благосостоянии важнее, чем величайший прирост в автономии. Должны существовать случаи, в которых автономия желаний важнее их удовлетворения и в которых фрустрация, несчастье и возмущение должны позитивным образом приветствоваться. А освобождение от адаптивных предпочтений в вышеописанном случае имеет именно такие последствия: создание фрустрации и формирование автономных людей. Ведь мы же не хотим решать социальные проблемы, прописывая большие дозы транквилизаторов, и не желаем, чтобы люди самоуспокаивались при помощи адаптивных предпочтений. Быть может, Энгельс переоценивал бездумное блаженство доиндустриального общества и недооценивал бездумное несчастье, однако это не отменяет его наблюдения о том, что такой «образ жизни, правда, весьма романтичный и уютный, но все же недостоин человека» [335] Engels 1845: 309; Энгельс 1955: 245. .

Я не основываю свой довод на идее, что фрустрация может быть хороша сама по себе. Да, я считаю, что это верно, поскольку необходимо, чтобы в счастье присутствовали элемент исполнения и элемент ожидания, усиливающие друг друга некоторым сложным образом [336] Обсуждение «преждевременного насыщения» см. в: Ainslie 1980. Человек, неспособный контролировать эту базовую человеческую склонность, «возвращается к бесплодному всемогуществу ребенка и становится похожим на Мидаса: каждое его желание исполняется, но так быстро, что предвкушение, необходимое для того, чтобы достичь полного удовлетворения влечения, не может развиться, и на такое короткое время, что он должен повторять этот процесс до бесконечности». Кислый виноград в этом отношении имеет некоторое сходство с мастурбацией. . На самом деле «не иметь некоторых вещей, которые хочешь, – важнейшая часть счастья» [337] Слова Бертрана Рассела цит. по: Kenny 1965–1966. . Но тогда утилитарист пожелал бы спланировать оптимальную степень фрустрации. Мой аргумент состоит в том, что даже более чем оптимальная фрустрация может оказаться благом, если автономия неспособна без нее обойтись. Точно так же я не утверждаю, что поиски все больших материальных благ – лучшее занятие для человека. Конечно, может наступить такой момент, когда фрустрирующие поиски материального благополучия перестанут освобождать его от адаптивных предпочтений и превратятся в подчинение аддиктивным предпочтениям. Однако я утверждаю, что на ранних стадиях индустриализации эта точка не достигается. Только фальшивые умы возразят, что борьба за рост благосостояния была изначально неавтономной. Акцент, который Ролз ставит на первичных благах как на нейтральном средстве реализации избранного жизненного плана, кажется мне абсолютно верным, равно как и его замечание о том, что на какой-то стадии дальнейший рост материального благосостояния перестает быть неотложным вопросом [338] Rawls 1971: §§ 15, 82: Ролз 1995: §§ 15, 82. . Переживается ли он как менее неотложный – это уже другая проблема.

Теперь я должен объяснить, каким образом указанный пример помогает выдвинуть возражение против утилитаризма. По большому счету, теория справедливости или теория коллективного выбора должна удовлетворять двум критериям (среди прочих). Во-первых, она должна быть руководством к действию, то есть давать нам возможность делать эффективный выбор в самых важных ситуациях. Если в конкретном случае теория говорит нам, что две или более альтернативы одинаково и максимально хороши, тогда это должно иметь содержательное значение, а не быть просто артефактом теории. Последнее, например, касается принципа Парето, согласно которому х социально лучше, чем у, тогда и только тогда, когда один человек строго предпочитает х, нежели у, и никто строго не предпочитает у, а не х, в то время как обществу «безразлично», х будет или у, если какой-то человек строго предпочитает х , нежели у , и какой-то другой строго предпочитает у, а не х. Хотя принцип и устанавливает формальное ранжирование, оно совершенно неадекватно как руководство к действию. Теория не должна говорить нам, что какие-то альтернативы невозможно сравнивать друг с другом, и не должна пытаться преодолеть эту проблему, заявляя, что обществу безразличны все альтернативы, которые не могут сравниваться друг с другом [339] Cp.: Sen 1970: ch. 2, ch. 5. .

Во-вторых, мы должны требовать от теории справедливости, чтобы та не слишком сильно попирала наши интуитивные представления об этике в конкретных случаях. Если теория заявляет, будто бы люди обязаны принимать транквилизаторы, когда этого от них требует теорема Коуза [340] Nozick 1974: 76n; Нозик 2008: 105. , мы знаем, что она весьма плоха. Да, истинная роль такого рода интуиций не до конца понятна. Если они культурно относительны, то неясно, почему они должны становиться камнем преткновения для неотносительной теории справедливости. А если речь о культурных инвариантах, можно заподозрить наличие у них биологического фундамента [341] Rawls 1971: 503; Ролз 1995: 436, вслед за Trivers 1971. , что делает их еще менее релевантными в плане этики. Пожалуй, можно надеяться, что люди, отталкивающиеся от разных интуитивных представлений, могли бы прийти к единому рефлексивному равновесию путем процесса, напоминающего тот, что описывался в разделе I.5. Тогда исход будет представлять человека как рациональное, а не культурно или биологически детерминированное существо. Однако ранее я показал, что единодушное согласие о ценностях едва ли родится таким образом. Даже если отставить в сторону эти проблемы, я действительно не понимаю, как теория справедливости может обойтись без подобных интуиций.

Мое возражение против утилитаризма состоит в том, что он не работает в обоих случаях. Ординалистский утилитаризм в некоторых ситуациях не в состоянии произвести решение, а кардиналистский иногда порождает плохие решения. Нерешительность ординалистского утилитаризма вызвана, как в других ситуациях, нехваткой информации о предпочтениях. Кардиналистский утилитаризм позволяет получить больше информации и потому предоставляет способы справиться с проблемой принятия решения [342] См.: Sen 1979 касательно релевантности информации для этики. . Но даже он дает слишком мало информации. Удовлетворение, вызванное смирением, может быть неотличимо на гедонометре от удовлетворения автономных желаний, но я показал, что мы должны различать их на иных основаниях.